— Тони, — говорю я ей таким же радостным тоном, — переспал и с миссис Фицмартин тоже. И еще он приставал к Нелли.
Мама выглядит так, будто это я дала ей по лицу.
— Я понимаю, что ты потрясена, Антье, — говорит она потом, — но все это не имеет к тебе никакого отношения. Не стоит придумывать такие истории.
Я не успеваю ответить, потому что к нашему столу подбегает Нелли.
— Антье, — кричит она. — Антье! Мы выиграли приз за самое трогательное выступление!
Не могу поверить.
— Правда?
Нелли тянет меня за футболку.
— Пошли!
— Секундочку. Скажи ей то же, что сказала мне, — я показываю на маму.
Нелли непонимающе смотрит на меня.
— Что?
— Про Тони, твою мать и про тебя.
Нелли смотрит куда-то мимо.
— Не знаю, о чем ты. Пошли же!
— Я так и знала, — цедит мама.
Нелли тянет меня все сильнее, и я иду с ней.
За сценой нам навстречу бежит женщина со списком.
— Боже мой, наконец-то!
Мы с Нелли, спотыкаясь, вылетаем на сцену.
Сначала-то я не вижу вообще ничего, а потом понимаю, что там стоит пожилой человек в синей бейсболке.
Он что-то держит в руках и зовет нас.
Когда мы подходим, он говорит:
— Приз зрительских симпатий за самое трогательное выступление получают эти молодые дамы!
Зрители бешено аплодируют.
Мы с Нелли кланяемся.
А потом Элвис кладет мне в руку памятный значок. «Я побывала в Грейсленде и открыла Элвиса в себе», — написано на нем.
Я поднимаю глаза на Элвиса.
— Точно, так оно все и было.
