Мой век - двадцатый. Пути и встречи - [82]
Теперь телефон в нашем доме звонил редко, а почта приносила не больше десятка писем, в то время как раньше я получал их сотнями. Я не находил себе места, был все время в подавленном настроении. Несмотря на радость от общества Френсис, я знал, что совершил серьезную ошибку.
’’Если я не найду себе здесь никакого занятия, боюсь, нам придется переехать обратно на Восточное побережье, — сказал я ей. — От такой жизни можно сойти с ума”.
Френсис очень беспокоилась за меня. Она не мешала мне искать работу, но я знал, что ей не хотелось снова жить на Восточном побережье — после чикагских зим ей было бы очень трудно отказаться от солнечной Южной Калифорнии.
Казалось, только начав совместную жизнь, мы уже натолкнулись на неразрешимую проблему.
Но знакомство с Сэмом Шапиро все изменило.
Первый крутой поворот в моей жизни произошел в 1921 году, когда я решил поехать в Россию для борьбы с голодом. Следующий — в том же году, когда я предложил Екатеринбургскому совету зерно и обо мне узнал Ленин. Поворот в результате встречи с Шапиро был ничуть не менее значительным, чем два предыдущих.
Сэм был дальним родственником и известным специалистом в Лос-Анджелесе по налоговому праву. Однажды вечером мы встретились с ним в одном доме во время коктейлей, и он завел разговор о том, что мне следует делать, чтобы платить меньше налогов. Этот вопрос представлял для меня большой интерес, так как мы с Френсис платили налоги по самой высокой категории.
’’Почему бы вам не воспользоваться преимуществами, предоставляемыми правительством владельцам нефтяных скважин?”
Я понятия не имел, о чем идет речь.
Он объяснил: дело в том, что если деньги истрачены на бурение нефтяной скважины, их можно вычесть из суммы налога как потери, если скважина окажется сухой. Конечно, если в скважине появится нефть, нужно будет срочно искать другой способ сократить налоги, особенно после подсчета прибыли от нефти.
Я был весь внимание, особенно когда, продолжая разговор, он упомянул о маленькой фирме, идеальном кандидате для подобного рода капиталовложений. Она находилась в Калифорнии и называлась ’’Оксидентал петролеум”. С первого года ее основания в начале двадцатых годов дела ее шли довольно плохо. Сэм обещал свести меня с группой вкладчиков капитала, решивших совместно купить эту фирму. Их звали Дейв Хэррис, Рой Робертс и Джон Салливан.
В то время акции этой фирмы продавались на лос-анджелесской бирже по 18 центов. Ознакомившись с делами фирмы, я пришел к выводу, что фактически акции не стоили даже этих денег, и решил не покупать предложенные мне группой вкладчиков 600 тысяч акций.
Тогда они предложили другую сделку: ”У нас есть права на бурение скважин на двух участках, где мы надеемся найти нефть. Если вы дадите на это деньги, то в случае успеха получите 50 процентов прибыли”.
30 июля 1956 года инженеры-нефтяники передали руководству фирмы ’’Оксидентал” заключение, в котором говорилось, что на этих участках можно ожидать скопление нефти и газа, которое обеспечит получение с них около семи миллионов баррелей нефти.
Первый участок находился примерно в трехстах километрах к северу >от Лос-Анджелеса, второй — около города Бейкерсфилд. Для бурения на обоих участках нужно было достать 100 тысяч долларов. Считая, что мы ничего не теряем, кроме налогов, Френсис и я одолжили фирме ’’Оксидентал” по пятьдесят тысяч.
Обе скважины оказались нефтеносными. Первая давала около двухсот пятидесяти баррелей в день. При первой же попытке мы с Френсис наткнулись на клад черного золота. Многие всю жизнь вкладывают деньги в скважины, но им не везет.
В то время мы не только ничего не знали о нефтяном бизнесе, но даже никогда близко не подходили к нефтяной вышке. Френсис пришла в такой восторг, что предложила купить дом на колесах, чтобы мы иногда могли приезжать и оставаться на ночь на наших месторождениях среди насосов и осликов. Мне казалось, что это слишком, хотя я тоже был рад нашей удаче.
К концу 1956 года мы с Френсис одолжили фирме еще денег для покупки и модернизации участка с тринадцатью скважинами, оснащенными давно устаревшим оборудованием, и производившими только по два-три барреля низкосортной нефти в день. Некоторые из них были пробурены во время первой мировой войны. Однако по расчетам запасы на этом участке исчислялись в сотни миллионов баррелей.
Мы с Френсис, сложившись, снова дали сто тысяч долларов, за которые им удалось провести полную модернизацию месторождения: пробурить несколько новых скважин, прочистить лучшие из существовавших ранее и установить ’’скважинные обогреватели” — новую в то время технику для подогрева очень тяжелых сортов нефти, чтобы увеличить ее текучесть.
Через двадцать восемь лет, в 1984 году, мы с Френсис и ’’Оксидентал” продали этот участок. Она получила шесть миллионов двести тысяч, а я — пять миллионов триста при первоначальном капиталовложении только в сто тысяч долларов!
Вдохновленный успехом, я решил продолжать работать с ’’Оксидентал” и помогать делать новые приобретения. В те годы опытные нефтяники наперебой предлагали нам принять участие в разработке месторождений и участков, считая, что у нас легкая рука. Единственной проблемой ’’Оксидентал” был недостаток наличных денег, но я мог ее разрешить.
Вместе с Джанис Вы пройдёте от четырёхдолларовых выступлений в кафешках до пятидесяти тысяч за вечер и миллионных сборов с продаж пластинок. Вместе с Джанис Вы скурите тонны травы, проглотите кубометры спидов и истратите на себя невообразимое количество кислоты и смака, выпьете цистерны Южного Комфорта, текилы и русской водки. Вместе с Джанис Вы сблизитесь со многими звёздами от Кантри Джо и Криса Кристоферсона до безвестных, снятых ею прямо с улицы хорошеньких блондинчиков. Вместе с Джанис узнаете, что значит любить женщин и выдерживать их обожание и привязанность.
За две недели до тридцатилетия Марк Болан погиб в трагической катастрофе. Машина, пассажиром которой был рок–идол, ехала рано утром по одной из узких дорог Южного Лондона, и когда на её пути оказался горбатый железнодорожный мост, она потеряла управление и врезалась в дерево. Он скончался мгновенно. В тот же день национальные газеты поместили новость об этой роковой катастрофе на первых страницах. Мир поп музыки был ошеломлён. Сотни поклонников оплакивали смерть своего идола, едва не превратив его похороны в балаган, и по сей день к месту катастрофы совершаются постоянные паломничества с целью повесить на это дерево наивные, но нежные и искренние послания. Хотя утверждение, что гибель Марка Болана следовала образцам многих его предшественников спорно, тем не менее, обозревателя эфемерного мира рок–н–ролла со всеми его эксцессами и крайностями можно простить за тот вывод, что предпосылкой к звёздности является готовность претендента умереть насильственной смертью до своего тридцатилетия, находясь на вершине своей карьеры.
Часто слышишь, «Если ты помнишь шестидесятые, тебя там не было». И это отчасти правда, так как никогда не было выпито, не скурено книг и не использовано всевозможных ингредиентов больше, чем тогда. Но единственной слабостью Таппи Райта были женщины. Отсюда и ясность его воспоминаний определённо самого невероятного периода во всемирной истории, ядро, которого в британской культуре, думаю, составляло всего каких–нибудь пять сотен человек, и Таппи Райт был в эпицентре этого кратковременного вихря, который изменил мир. Эту книгу будешь читать и перечитывать, часто возвращаясь к уже прочитанному.
Первая часть книги Л.Млечина «Алиби для великой певицы» (из серии книг «Супершпионки XX века») посвящена загадочной судьбе знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой. Будучи женой одного из руководителей белогвардейской эмиграции, она успешно работала на советскую разведку.Любовь и шпионаж — главная тема второй части книги. Она повествует о трагической судьбе немецкой женщины, которая ради любимого человека пошла на предательство, была осуждена и до сих пор находится в заключении в ФРГ.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.
Перед вами необычайно смешные мемуары Дженни Лоусон, автора бестселлера «Безумно счастливые», которую называют одной из самых остроумных писательниц нашего поколения. В этой книге она признается в темных, неловких моментах своей жизни, с неприличной открытостью и юмором переживая их вновь, и показывает, что именно они заложили основы ее характера и сделали неповторимой. Писательское творчество Дженни Лоусон заставило миллионы людей по всему миру смеяться до слез и принесло писательнице немыслимое количество наград.