Мой Темный-претемный властелин - [54]

– Я не пойду пешком! – возмущенно пискнула Анаретт.

Рансовье, не обращая на нее внимания, двинулся вперед. Из-за деревьев тут же показались волки, где-то скрывавшиеся до этого момента. Обступили своего хозяина, точно молчаливые стражи, заняв каждый свое место. Отряд тронулся.

Оставшись, я ощутила некоторую растерянность, но тут же была подхвачена ильвом. Усаживая меня перед собой, он тихонько пояснил:

– Дел сам не может тебя везти. Из-за этих браслетов, он не имеет права прилюдно выделить кого-то из нас.

– Из нас?

– Из невест, конечно же.

– Пресветлый Аэр! Ничего более странного мне еще не доводилось слышать!

– Это Темные Земли, детка! Привыкай.

Я лишь фыркнула в ответ.

– Убери от меня свои лапы, урод! – раздалось слева, и мы повернули головы.

Анаретт всеми силами пыталась высвободиться из рук иркана, который, усадив ее на свою лошадь, только теснее прижимал к себе.

– Пусти! Анделар! Анделар, я твоя…

– Приказ властителя, – флегматично пророкотал на это Бьорн. – Успокойтесь, ваше высочество, и езжайте со мной. Или идите пешком. Выбор за вами.

Сестрица дернулась еще несколько раз и переключилась на меня.

– А ты чего пялишься? Радуешься, что тебе повезло? – намекнула она на то, что я еду с ильвом.

– Радуюсь, что еду, а не иду пешком, – пожала я плечами, вызвав улыбки на лицах Арандиля и Бьорна, а также дефендеров, что слышали наш разговор.

Медведи встретили нас радушно. С удивлением я узнала, что среди гвардии Темного есть уроженцы этих мест. А я и не подозревала, что среди них есть оборотни! Медведи не уставали удивлять своей открытостью. Они с любопытством рассматривал нас, особенно когда узнавали, что мы из Земель Благоденствия. Но больше меня удивило то, что отнеслись к нам благожелательно и даже с некоторым покровительством, особенно молодые мужчины. Отдельные особо рьяные экземпляры при этом получали прилюдно тумаков от своих зазноб. Когда рядом объявился Альберт и затеял с Арандилем непринужденную беседу, такого внимания сразу стало меньше.

Местный альфа Горных медведей Бер Торвальд встретил нас у высокого частокола, огораживающего поселение – Берлогу, как попросту именовал его Альберт Торвальд. Косматый и матерый он выглядел весьма внушительно, и, казалось, мог унести на руках ренгара, поглаживая как котенка. Анделар выдержал его могучие объятия, и они оставили нас.

Все медведи обитали в одном удивительном месте. Оно ничем не напоминало дворец, а вот берлогу даже очень. Внешне это походило на нагромождение гигантских веток и корней, толщиной со ствол самого большого дерева, какое мне только доводилось видеть. Все сооружение каким-то чудом пристроили к выступу скалы, и держалось оно неведомо как. И все же я сумела рассмотреть всю красоту и замысел архитектора, свой неповторимый порядок.

На поверку оказалось, что все это просто замысловатый фасад, призванный впечатлить гостей, а жилые помещения, расположенные за ним в пещерах внутри горы, выглядят вполне привычно. Разве что немного грубовато и словно увеличено в размерах. Но после того, как увидела близнецов Торвальд в звериной ипостаси, я не удивилась.

Молоденькая прислужница Тани, которой нас препоручили, показала нам комнату, отдаленно напомнившую мне постоялый двор, где довелось ночевать во время побега. Чистенько, но без изысков. Потолки повыше, да кровати вдвое больше.

– Пресветлый, что это за клоповник? – брезгливо скривилась Анаретт.

На этот раз ей достало самообладания, чтобы не скандалить, но на беду у оборотней оказался великолепный слух.

– Специально под тебя подбирали интерьер, думали оценишь, – неведомо откуда возникла Берта, сверкая белоснежными зубами.

Сестрица сдержалась, лишь ответила ей не менее елейной улыбкой.

– О! Значит, это лучшая ваша комната? Прискорбно. Сочувствую, – сверкнула она глазами. – А почему здесь две кровати? Я не стану спать рядом с ней! – она указала на меня.

– Боишься, что во сне задушит? Я бы на ее месте давно так поступила, – не осталась медведица в долгу.

– Анаретт, довольно. Мы в гостях, ты совершенно забыла о манерах? – тихонько напомнила я.

В конце концов неприятно, когда принцесса Миртенская ведет себя словно торговка рыбой. На нее мне плевать, но я не позволю позорит память отца.

Анаретт гневно уставилась на меня. Затем, вдруг потупилась.

– Прошу простить меня, Берта Торвальд. Я веду себя неподобающе. Это все так неожиданно. Здесь все для меня в новинку, я несколько потеряла самообладание. Свадьба с Анделаром, портал, новые люди… Мне очень стыдно.

Судя по тому, как скептично поджала губы медведица, она ни капли ей не поверила, но великодушно кивнула, витиевато ответив в том же духе, после чего оставила нас.

– Моя кровать – та, что у окна. И не смотри на меня так! – рявкнула Анаретт, стоило двери закрыться.

Без промедлений она рухнула на нее и потянулась всем телом. Я села на другую, а затем поступила так же. Непривычные к верховой езде мышцы болели. Полежать было приятно. Впрочем, долго разлеживаться нам не дали. Пришла Тани и повела нас в купальни освежиться с дороги.

– Здесь есть горячие источники, вода в них целебная. К ужину будете как новенькие, – рассказывала она.