Мой путь в Скапа-Флоу - [37]
И среди этой какофонии вдруг совершенно спокойный голос Весселя:
— Осмотреться в отсеках. Доложить в центральный.
Следуют доклады: «Кормовой. Разбиты три плафона освещения…», «Носовой. Разбито несколько плафонов, вышли из строя два манометра…», «Радиорубка. Вышло из строя освещение. Включено аварийное …».
И тишина… Её нарушает голос Весселя:
— Вот, что натворили, свиньи…
Мы оторвались. Взрывы последующих бомб уже далеко от нас.
Внезапно издалека доносится треск… грохот… Поднимаем перископ. Наверху теперь ночь. И на фоне тёмного неба высится огромный, по всей длине танкера, столб огня высотой свыше ста метров. Это взорвался и выплеснул всё своё содержимое танкер…
На секунду я мысленно представляю себе людей в этом огненном аду. И меня охватывает дрожь…
В "мышеловке"
Мы получаем приказ о предотвращении высадки английского десанта в районе
Нарвика, и крейсируем здесь уже несколько дней. Мне дана команда обследовать один из фьордов.
В предвечерний час апрельского дня мы входим в него. Высокие, заснеженные сопки ярко отражают солнечный свет.
Мы следуем внутрь фьорда медленно и осторожно. Справа и слева над водой нависают скалы, высящиеся на сотни метров. У подножья скал вдоль побережья тянется узкая шоссейная дорога. Вода за бортом темна и спокойна.
Это неприятная экскурсия. В каждый следующий момент из-за сопок может появиться вражеский самолёт, и тогда горе нам! В прозрачной спокойной воде и в стесненной узкости фьорда уйти от него будет просто невозможно.
В каждой бухте по сторонам фьорда может укрываться противник, который не может не заметить нас. Каждый дом, каждая живая душа таят в себе опасность. Отношение Норвегии к войне пока остаётся неясным…
Мы стоим наверху на мостике и тщательно ведём наблюдение в бинокли за небом, водой и побережьем. Вот посёлок. Несколько маленьких, коричневых домиков, примыкающих к подножию скалы и расположенных далеко один от другого.
Мы погружаемся под перископ.
С наступлением темноты мы снова всплываем в надводное положение. В окружении заснеженных сопок всё освещено бледным светом. Хорошо видны контуры всех предметов, только краски как бы выцвели.
Мы медленно огибаем оконечность высокой скалы… и перед нами, на расстоянии едва лишь двух тысяч метров, военный корабль на якоре… Английский крейсер, от семи до восьми тысяч тонн.
Его силуэт отчётливо выделяется на фоне заснеженной сопки. Я сра-
зу привожу лодку на курс атаки. Мы уже заканчиваем свой боевой поход, и у нас осталась только одна торпеда в носовом торпедном аппарате. Только один выстрел! И он должен состояться!
— Торпедный аппарат, товсь!.. Торпедный аппарат, пли!
Лодка ещё вибрирует от выстрела, а мы уже поворачиваем на выход из фьорда. Мы можем идти только малыми ходами, так как иначе нас будут выдавать носовой бурун и шум дизелей. А противник так близко… Погрузиться нельзя: здесь, в глубине фьорда, очень мелко.
Пока лодка поворачивает, я веду наблюдение за следом торпеды… Проклятье! Она идёт по дуге, проходит мимо крейсера и следует к скалам!
Внезапно слабый хруст под нашим килем. Мы сели на грунт. Сели прочно! Непосредственно под орудиями противника!
В тот же момент торпеда попадает в скалу и взрывается. Страшный грохот, усиленный ущельем фьорда. Огромный столб воды вздымается вверх.
На доли секунды в жилах стынет кровь: ситуация безнадёжна, все кончено…
Но сознание возвращается. Остается одно: действовать, действовать быстро и решительно!
— Стоп обе машины! Обе машины, самый полный назад! — кричу я в исступлении.
Ревут двигатели, вместе с чадом выхлопных газов сыплются искры. Но лодка не сдвигается с места.
Короткий взгляд на крейсер. Но там нас не видят! Корабль всё ещё затемнён и производит впечатление спящего.
Я хватаю за рукав первого вахтенного офицера:
— Выводите свободных от вахты людей на корму. По вашей команде они должны перемещаться от рубки в корму, и обратно. Нужно раскачивать лодку!
Другое приказание — Фарендорффу, второму вахтенному офицеру:
— В лодку! Готовьте секретные документы к уничтожению, лодку к подрыву!
Снова короткий взгляд в корму, на англичанина. Отказываюсь верить своим глазам: он всё ещё спит! Хотел бы я иметь такой сон, особенно на пенсии!
Новые команды:
— Носовые торпедные аппараты осушить! Продуть носовые цистерны!
Нужно облегчить носовую часть лодки...
Лодка напоминает растревоженный муравейник. Снизу выбегают люди, вызванные на кормовую палубу, по отсекам носятся специалисты по системе всплытия и погружения.
Короткая трель из дудки первого вахтенного офицера, едва слышная из-за шума машин — и топот многих ног по палубе: матросы несутся в корму. Снова трель, и снова топот ног: теперь все возвращаются назад, к рубке.
Всё это продолжается несколько минут. Лодка шевелится, но не сходит с мели. Нужно попытаться развернуть её.
— Стоп правая машина! Лево на борт! Правая машина малый вперёд! — командую я.
Лодка медленно, мучительно медленно поворачивает, но остаётся на месте.
Наблюдатель правого борта шепчет мне:
— Господин капитан-лейтенант, там тень…
Я оборачиваюсь:
— Где?
Он показывает рукой. По фьорду перед входом в нашу бухту медленно идёт корабль. Безмолвный, без огней, едва видимый контур. Серый призрак в полутьме северной ночи.
Немецкий офицер-подводник Гюнтер Прин рассказывает о боевых операциях подводных лодок Германии в Атлантике, непосредственным участником которых он был. Вы проследите за судьбой одного из самых удачливых капитанов, добившихся признания на родине и нанесшего непоправимый урон противнику. А также познакомитесь с подробностями сражения в заливе Скапа-Флоу, за которое Прин был удостоен высшей награды – Рыцарского креста с дубовыми листьями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.