Мой путь к Богу и в Церковь. Живые свидетельства 2000-х годов - [22]

Церковь я долгое время воспринимала только как здание, куда ходят исключительно поставить свечки и перекрестить себя перед иконой. Оба эти действия меня абсолютно не привлекали, и я думала, что если уж я и захочу обратиться к Богу, то могу сделать это и из дома. Церковь как собрание верующих людей для меня тогда не существовала: зачем мне кто-то еще? Я все могу и сама.

В 16 лет я приехала в Москву поступать в музыкальное училище. После маленького городка на краю России под опекой родителей свобода огромного города, самостоятельная жизнь казались мне настоящим подарком свыше. Тогда я еще не подозревала, что всего через пару месяцев такой жизни я буду чувствовать себя ужасно одинокой в этом огромном городе, невыносимо скучать по родителям, комплексовать от отсутствия друзей и, сидя одна в темной комнате общежития и, рыдая в голос, задавать Богу вопросы: «Почему Ты так со мной? Почему Тебе было угодно, чтобы я тут оказалась? Что мне теперь делать?» Сейчас я понимаю, что мои мысли о Боге тогда были «ветхозаветные». Все в мире, по моим представлениям, происходило только по Его воле, все хорошее и плохое. И я тогда искренно не понимала, за что мне, такой хорошей девочке, такие страдания.

Через год моего пребывания в Москве у меня уже были друзья, скучать по родителям я стала меньше, и разговоры с Богом сошли на нет, в них я уже снова не видела необходимости. Один раз на Пасху нам сказали, что общежитие будет открыто до 3-х часов ночи, чтобы все желающие смогли попасть на Крестный ход. Я и мои соседки решили, что предоставляется хорошая возможность прогуляться по ночной Москве. Наш маршрут всегда лежал от Большой Дмитровки, где находилось наше общежитие, через Александровский сад к Большому каменному мосту. Туда мы и отправились в ту ночь. Стоя на мосту, мы любовались Храмом Христа Спасителя, от которого исходило невероятное свечение. Колокольный звон, казалось, наполнил всю Москву. Мы решились подойти поближе и посмотреть, что там происходит. Внутрь мы не попали, но я помню, что меня поразило невероятное количество людей, которые променяли сон на что-то другое, собрались вместе. Из того, что я тогда услышала и увидела, я мало что поняла, но поймала себя на мысли, что тоже хотела бы быть среди этих людей.

Мое следующее «соприкосновение» (встречей я пока это назвать не могу) произошло в консерватории на курсе истории зарубежной музыки. Мы проходили «Страсти по Матфею» и «Страсти по Иоанну» Баха и нам задали прочитать оба Евангелия. Сам текст не произвел на меня тогда сильного впечатления, я просто добросовестно выполнила домашнее задание. Но музыка… Заливая слезами партитуры, я переслушивала еще и еще раз свои любимые номера, проникалась любовью ко Христу и страдала вместе с ним. Как о Боге я тогда думала о Нем меньше, нежели о невинно убиенном человеке. Я тогда впервые по-настоящему осознала, насколько жесток этот мир и люди, живущие в нем. Я осознала, что тоже принадлежу к этим людям и ощутила свою вину. Вместе с Петром я пела арию и просила у Бога прощения за то, что сделали с Его Сыном.

В 2003 г., когда и моя мама переехала ко мне в Москву, мы с ней решили креститься. Никаких особенных потребностей в этом я не видела: в церковь ходить я не любила, чувствуя себя там абсолютно лишней, раздражаясь на запах и неловко чувствуя себя перед иконами. Мне всегда казалось, что к Богу я могу обратиться и просто так, дома, и без крестика на шее. Но так как ничего плохого я в Крещении тоже не видела, решила просто это сделать. Сам обряд не произвел на меня тогда никакого впечатления, а купленный крестик потом долгие годы лежал в шкатулке на полке.

Еще через несколько лет я уехала в Германию, поступив после консерватории в университет. Там я познакомилась с человеком, который на пять долгих лет перевернул полностью мое сознание. Будучи уже крещеной, я все же не осознавала, какой серьезный шаг я сделала, какую ответственность на себя взяла, и не ощущала себя христианкой. Будучи по уши влюбленной в этого человека, я позволила ему убедить меня в том, что моя вера неправильная. Я даже начала тогда читать мусульманские молитвы и учить арабский язык.

Один раз директор моей музыкальной школы, где я преподаю, попросила меня поиграть «что-нибудь из Баха» на уроке религии в младших классах, который должен будет проходить в церкви. Тема урока была «Царство Небесное», детям читали отрывок о горчичном зернышке, из которого вырастает огромное дерево: «Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» (Мф 13:31–32).

Помню, меня поразили ответы детей, когда их спросили, что необходимо, чтобы из этого зернышка выросло дерево. После ответов «солнце, земля и вода» были ответы «время, терпение и любовь». Я вдруг как-то остро осознала, что куда-то не туда иду, что я запуталась, что как в отношениях с моим молодым человеком, так и в его вере мне не хватает самого главного: свободы, доверия и любви. На выходе из церкви всем давали по маленькому горчичному зернышку и напутствию из Писания. Мне попались строки из 50-го Псалма: