Мой нежный завоеватель - [22]

Она стащила штаны и сбросила высокие кожаные сапожки. Яркая луна, избавившись от облаков, осветила ее мраморное тело, представив его во всей красе.

— Ты бы все равно не досталась скифам, — произнес он. — Я убил бы тебя прежде, чем они смогли бы коснуться тебя своими грязными лапами.

Она дотронулась до его больной ноги, и он вскрикнул. Роксана наклонилась, чтобы поцеловать рану, и прошла губами по всей ноге, чтобы подразнить его вздыбленное копье. Затем она стала легонько целовать его крайнюю плоть, и он, наконец, не в силах терпеть больше ни мгновения, прижал ее к земле и вошел в ее жаждущее тело. Его глубокие и резкие движения она встретила с не меньшим пылом, извиваясь под ним и наслаждаясь его горячей атакой. Всего через несколько мгновений она вдруг замерла и закричала, ощутив накатившую на нее волну блаженства, а, достигнув высшей точки, он почувствовал, что она снова дошла до пика наслаждения.

Роксана закрыла глаза и прильнула к его груди. Он долго обнимал ее, не нарушая молчания, пока ночной ветерок охлаждал их распаленные страстью тела. Затем до него донеслось отдаленное ржание. Внимательно прислушавшись, Александр услышал топот приближавшихся лошадей.

— Оденься. Сюда кто-то едет.

— У меня есть уши, македонец. — Она потянулась к своим кожаным штанам. — Много всадников на тяжелых конях. Это твои греки.

— Она умеет скакать, сражаться, и у нее есть уши. Просто само совершенство! Не думаю, впрочем, что ты играешь в кости!

— Лучше тебя, мой господин.

— А это мы еще посмотрим. — Он свистнул Буцефалу, оседлал жеребца и посадил ее перед собой. — Постарайся придержать язык перед моими людьми. Все происшедшее будет довольно трудно объяснить. Похоже, что сделать из тебя македонскую жену окажется более значимым подвигом, чем забраться на скалу Согдианы.

Глава 6

Пока армия ждала команды Александра отправляться в поход для покорения новых территорий, среди воинов понемногу начались волнения. Раненая нога Александра заживала медленно, некоторые считали, что даже слишком медленно. Его сотоварищи открыто говорили, что их предводителя отравили. А те, кто осмеливался упоминать колдовство, без колебаний указывали на принцессу Роксану, как на виновницу всех бед.

Мягкая не по сезону погода стала быстро портиться, с гор пришли ураганы, засыпавшие снегом долины и степи. Высокогорные перевалы можно было преодолеть не раньше начала лета, поэтому войска Александра остались зимовать под цитаделью, занимаясь обучением новобранцев и проводя маневры, насколько это было возможно при такой плохой погоде.

В Балхе Александр призвал тридцать тысяч бактрийских и согдианских юношей для изучения боевой тактики македонцев и греческого языка. Он полагал, что, если возьмет с собой в Индию в составе своей армии сыновей покоренных народов, их семьи будут вести себя более миролюбиво. Эти молодые люди еще должны будут доказать ему свою преданность, а он сделает из них македонцев. Испытанных в боях ветеранов Бактрии и Согдианы он рассредоточил по подразделениям своих войск, правда, при этом не обошлось без проблем. Старая вражда не спешила умирать, и кровь часто орошала грязный снег, когда македонские воины и горцы сходились в схватках, не желая привыкать к необычным лицам, говору и обычаям.

— Это никогда не закончится, — заявила Роксана в их спальне, снимая повязки с ноги Александра. — Твои люди ненавидят моих соотечественников и никогда не смогут обращаться с ними, как с равными.

Она промыла гноящуюся рану с помощью тампонов, смоченных в разведенном уксусе, и положила мазь из смеси квасцов, порошка малахита и меда. — Если ты хочешь вылечить ногу, нужно дать ей покой.

— Без твоих хлопот с ногой уже давно все было бы в порядке, — Александр поставил кубок с вином. — Занимайся своими женскими делами и позволь мне командовать армией.

— Создай из бактрийцев и согдианцев отдельные отряды легкой кавалерии, — настаивала она. — Даже мой отец предпочитал держать их порознь. Бактрийцы очень упрямы. Их надо направлять, а не тащить за собой! — Она подала знак девушке-рабыне, которая приготовила ткань для перевязки. — Вино принесло бы больше пользы твоей ноге, чем глотке, мой господин, — едко добавила она.

— Ты хочешь заставить меня разрешить твоим бактрийцам, сформировать собственные войска, чтобы они набросились на меня во время битвы? Я на это не соглашусь. И вот еще что: даже моя мать перестала считать, сколько я выпил, после того, как мне исполнилось семь лет. Я пью, сколько пожелаю, и не намерен выслушивать советы по военным вопросам от женщины. — Он ухватил ее за локон и стал мять его в пальцах, в то время, как она перевязывала ему ногу. — Твое счастье, что этот острый язычок принадлежит женщине с таким прекрасным телом. — Наклонившись, он взял ее за подбородок и поцеловал.

Она туго затянула узел на повязке, заставив Александра вздрогнуть.

— Не забывай, что мои предки были царями в то время, когда твои еще пасли стада. Не путай меня с одной из своих греческих шлюх.

Он задумчиво посмотрел на нее, прищурив глаза.

— Когда-нибудь ты зайдешь слишком далеко. — Он резко поднялся и натянул шерстяные штаны, скроенные на персидский манер. — Советую тебе не забывать, кто здесь хозяин.