Если б только она могла поверить его словам, что брак, созданный на основе доверия, уважения и почитания семейных ценностей, с приправой из взаимного притяжения, действительно имеет право на существование. Возможно, тогда она и приняла бы вызов. А уж если считала бы, что настоящая любовь тоже может прийти с годами, определенно рискнула бы.
Он добр и заботлив. И хочет участвовать в воспитании малыша. Беспокоится о ее состоянии, физическом и моральном. Не самые худшие качества в будущем муже, отце. Бывает гораздо хуже.
Взгляд ее упал на столик, за которым она обычно завтракала. Прямо посередине лежал ее раскрытый еженедельник. Взяв его в руки, она обнаружила, что он открыт на странице сегодняшнего дня. А там — номер телефона и фамилия врача-гинеколога, рядом со временем, на которое у нее был назначен прием. На полу валялась визитка с координатами Бенедикта Константине. Видно, уходя, он ее случайно обронил.
Чтобы восстановить картину произошедшего, не требовалось талантов великого детектива.
Как просто оказалось обвести ее вокруг пальца!
— По крайней мере у него хороший вкус. Патриция аккуратно поправила ветку белоснежных крохотных цветочков гипсофилы, в которые, как в пену, были погружены прекрасные розы на длинных стеблях. Букет притягивал взор, затмевая все вокруг своей красотой. — Если ты не возьмешь их к себе в кабинет, то я заберу к себе, так и знай!
— Бери вместе с Бенедиктом Константине в придачу! — буркнула Касси.
— Милочка, мне кажется, он желает не меня.
По-моему, он делает все возможное, чтобы создать определенное впечатление. Двух мнений о предмете его вожделений быть не может.
— Тогда могу сказать, что его ухаживания достаточно странного толка. Если он предполагает, что оптимальный способ мне понравиться — порыться в моих вещах, то жестоко ошибается.
— Не в вещах, а просто заглянул в еженедельник! Судя по твоим рассказам, ты подталкивала его к такому шагу как могла.
— Мне надо было догадаться, что ты на его стороне. Ты никогда не могла устоять перед высокими брюнетами.
— Я ни на чьей стороне, — сказала Патриция тоном, каким взрослые разговаривают с капризным ребенком. — Я просто пытаюсь тебе объяснить.
Человек явно о тебе беспокоится. В чем, скажи, его вина?
— В том, что сует нос не в свое дело, вот в чем!
Сразу проявляются низменные черты его характера. И, заметь, Патриция, подобное происходит не впервые. Он подслушивал наш недавний разговор. Притаился на балконе. А потом сообщил о своем шпионстве как ни в чем не бывало.
— Вероятно, он понял, что иначе у него не остается ни единого шанса. Будь по-твоему, он вообще никогда не узнал бы о беременности. Не естественно ли, если у него возникло предположение, что ты еще что-то от него скрываешь? — Патриция завистливо взглянула на розы. — Как бы ни велики были его прегрешения, но это вот искупает их хоть в какой-то степени. Даже ваза шикарная.
— Показуха, — Касси брезгливо оглядела огромную хрустальную вазу в форме шара. — Похоже на клизму. Вот они, издержки профессии! Тебя губит любовь к внешним эффектам.
— Хорошо, чего ты ждала? Я за них отвечаю.
Качество и представительный внешний вид убийственное сочетание в любом деле. И хочешь ты или нет, но ваза действительно роскошная.
— Ваза? — Касси презрительно фыркнула, стараясь не вдыхать соблазнительный запах, исходящий от роз, чтобы не потерять хоть долю переполняющего ее негодования. — Да я практически могу в ней искупаться.
— Уже нет. А очень скоро ты даже в горлышко не пролезешь.
— Слова истинной подруги.
— Да, подруги, — заявила та. — А ты бы хотела, чтобы я позволяла тебе раздувать из мухи слова.
Бенедикт не обязан был делать тебе предложение.
Даже мог не принимать на веру, что он отец ребенка. То, что он без колебаний сделал и то, и другое, говорит о его моральном облике куда больше, чем такая мелочь, как один взгляд в твой еженедельник или дослушанный до конца разговор, имевший самое непосредственное отношение к нему. Не многие осудили бы его. В наше время такие встречаются редко. Ты будешь полной дурой, если откажешься от него.
— Мы не любим друг друга!
Сердито тряхнув головой, Патриция продолжала наступать:
— Что не помешало тебе забеременеть от него, тут любви хватило. С этого все и началось, кстати. Будь я на твоем месте, прыгала бы от счастья.
— Я знаю, — с раскаянием ответила Касси. Патриция и ее муж Иан уже три года безуспешно пытались зачать ребенка. — Извини, Патриция. Не надо было мне обременять тебя своими проблемами.
— Друзья для того и есть — при необходимости подставлять уши и давать советы, когда надо и не надо. А потом, с кем тогда тебе было поговорить, как не со мной?
Не с кем! У нее не было родственников — ни тети, ни дяди, ни двоюродных братьев и сестер. Патриция не только лучшая подруга, она ей как сестра. А с тех пор, как в прошлом октябре умерла мать Касси, она единственная, кого можно было бы назвать близким человеком. Были, конечно, и другие друзья, но таких верных и преданных — ни одного.
— Ты, правда, думаешь, что я сужу его слишком строго?
— Я считаю, ты слишком спешишь. Другое дело, если б ты терпеть его не могла. Но жаль, что ты не видишь свое лицо, когда о нем говоришь.
