— Нет, — ответил Бенедикт.
— Что значит «нет»? — Она была озадачена его мгновенным и неколебимым вето.
— Это означает окончательное и бесповоротное «нет», — снова заявил он. — Мало того, я просто запрещаю тебе.
И это тот человек, который только вчера вознес ее на вершину высшего наслаждения? Кто сумел проникнуть в ее помыслы, проявил себя таким нежным и любящим, что она практически влюбилась в него?
— Бенедикт, — сказала она, произнося каждое слово отчетливо, с нажимом, надеясь донести до него суть своей мысли, — во-первых, я запрещаю тебе запрещать мне что-либо. И во-вторых, мне совершенно нечем заняться.
Так оно и было. Если не считать возможности шататься по холодным мрачным коридорам старого палаццо. Франческа и Эльвира отбыли несколько минут назад в контору. Последняя перед уходом снова метнула на Касси изумленный взгляд, словно понятия не имела, кто это еще тут.
Бенедикт тоже собирался уходить — поговорить с теми, кто еще хотел работать в имении.
— До деревни слишком далеко, — сказал он, не удостоив ее взглядом, так был занят чтением распечатанных на компьютере документов. — Да, кроме того, я сомневаюсь, что ты нашла бы там то, что ищешь.
— Я могу взять твою машину и съездить в ближайший город?
— Нет.
Огромным усилием обуздав клокочущую злость, она кротко спросила:
— Ты боишься, что я поцарапаю ее драгоценные крылья? Непозволительно превышу скорость? Продам ее, а деньги с шиком прокучу по ресторанам?
Не обращая ни малейшего внимания на ее издевательский тон, он спокойно перевернул страницу, отхлебнул кофе и повторил:
— Нет.
— Проклятие, Бенедикт! — Лишившись терпения, она хлопнула кулаком по столу так сильно, что отбила себе руку. — Ты что, других слов не знаешь?
— Если ты хочешь поехать за покупками, Кассандра, — сказал он мягко, — я сам свожу тебя, когда освобожусь.
— Меня никуда не требуется возить, — огрызнулась она, потирая ушибленную руку. — Я умею обращаться с картой и имею международные водительские права. Так что придется тебе найти более основательные возражения.
— Я не хочу, чтобы ты показывалась вне палаццо.
— И почему же?
— Мне казалось, прошлой ночью я объяснил тебе причины.
— Относительно работы, да, но я не понимаю, какое отношение твои причины имеют к сегодняшнему разговору. На улице, в толпе людей, я вполне сойду за туристку.
— Туристический сезон пока не начался. Твои светлые волосы сразу выделят тебя из толпы.
— Но…
Рассердившись, он шмякнул стопку листов на стол.
— Но ничего! Яснее ясного, Кассандра, я беспокоюсь за твою безопасность. Я не хочу, чтобы ты стала мишенью для.., неприятностей.
— Какого рода неприятностей? Ты считаешь, что кто-то из числа уволенных работников может заинтересоваться моей персоной?
— Да, — сказал он ровно. — Я боюсь именно этого.
Проглотив некстати вырвавшийся дурацкий смешок, потому что сомнений в серьезности заявления Бенедикта не оставалось, она воскликнула:
— Ты думаешь, что меня могут похитить!
— Это маловероятно, но я не собираюсь рисковать.
— Значит, мне придется сидеть тут взаперти в четырех стенах?
— Если ты находишь такую перспективу неприемлемой, то хочу обратить твое внимание — при доме имеется огромный сад и частный пляж, недоступные для посторонних. Там можно сколько угодно купаться и загорать. — Он осушил свою чашку и поднялся с кресла. — Мне пора. Кассандра, прошу тебя, не отказывай мне в моей просьбе.
Оставайся на территории палаццо. У меня достаточно проблем. И еще придется тревожиться и о твоей безопасности.
— Является ли тревога о моей безопасности причиной твоего отсутствия в нашей спальне прошлой ночью? — горько спросила она.
Он остановился на пороге, кинул на нее затравленный взгляд.
— Твоя безопасность тут ни при чем. В палаццо нам ничто не угрожает. И ты прекрасно знаешь, почему я не остался с тобой прошлой ночью.
Если честно, выглядел он так, словно вообще не ложился. У губ залегли глубокие морщины, на лицо легла тень усталости. Ей внезапно стало стыдно за свои претензии, когда у него столько забот.
В раскаянии она заговорила гораздо мягче: , — Да, я знаю почему. Но мне хочется, чтобы ты понял, Бенедикт. Пусть нам нельзя заниматься любовью. Но если бы ты хотя бы проводил ночи вместе со мной, мне было бы куда проще смириться с твоим отсутствием в дневные часы.
— Спать подле своей жены, зная, что занятия сексом с ней под запретом, — это требует от человека поистине титанических усилий. Тут надо быть сверхчеловеком, чтобы сохранить контроль над собой. Но если ты так настаиваешь, можно попробовать. И прошу тебя, не считай меня каким-то деспотом, тиранящим тебя ради собственного удовольствия.
— Я понимаю. И вижу, что ты действительно очень занят.
Он дотронулся губами до ее рта.
— Тогда, пожалуйста, для твоего же блага, оставайся здесь, пока у меня не появится время, чтобы сопровождать тебя. Даже отбросив все упомянутые уже причины, ты видишь, что тут за дороги.
— Да, да! — Она поежилась при воспоминании. — Я замирала от ужаса каждый раз, когда ты нажимал на газ. А когда мы завернули за угол и оказались нос к носу с ослом, впряженным в тележку, не оставляющим нам никакого пространства для проезда, у меня едва не случился сердечный приступ.
