Мой милый Фантомас (сборник) - [15]

Михаил выложил все от и до. И про загадочное поведение быка Антея — вы помните, что прислали скотину из Франции? — и про книгу, которой хлопал Герасим перед самым носом разведчика. А Самотнов — это ли не улика? И откуда вообще взялись столь своевременные вокальные данные?… Было упомянуто и относительно бредня, на который Герасим явно имел посягательство, и много прочего. Ванька Бык — разве не очевиден резидентский наклон событий?

— Ты что, полагаешь, и этот определенным образом причастен?

— А Сану Старицина кто оттрепал? — зажегся мстительный взор Мишеля. Он, важно наклонив голову, разлил. Ловко метнул заряд в рот. Тяжело посмотрел на собеседника. Пульнул запасом Арчи Гудвина, понимая, что здесь оценят: — Головой ручаюсь…

Уселась замечательная мысль: не-ет, Михаил Семенов, несомненно, исследовательских достоинств человек. Фантомас, таким образом, вы уместны: есть основания полагать, что парень все-таки «разнюхает это дело… в два счета». Идею несколько отстранил Андрей:

— Стоит, конечно, обо всем тщательно подумать, однако на практический взгляд… — Следователь скептически повилял ладошкой… А вскоре и попрощался.

От всей этой детективной муры отвадили еще на втором курсе, стало быть, нечистью и прочими штучками дедуктивного свойства горожанина взять было непросто. Что еще за Фантомас! Кто такой на ощупь и каких конкретно параметров — у нас так. Совпадения с записочками? — мутота, уже доказано. Смущало одно — конкретное явление умопомрачителя перед церковью. Население утверждало в голос — имело случиться. На общее помутнение это явно не катило, ибо положительно, пироги были вкусными. Одним словом, пожар, вот насущная опора исследования.

Материала, однако, не хватало: Маша Бокова пребывала пока не в надлежащем состоянии, студенты и Марианна уехали в город. Следом через пару дней сбора информации отбыл и лейтенант. Вернулся обратно через неделю для исполнения мелких формальностей и с уведомлением о раскрытии дела.

Кулебяка оказалась в том, что Фантомаса у церкви изображал один из студентов. Идиотизм вот где, они совершено не владели понятием о посланиях… Злодейскую атрибутику ребята применяли еще в городе. Захватили затею в колхоз, резонно подчиняясь науке не пропадать добру и питаясь озорными побуждениями пощекотать сельчан. Лошадью воспользовались хозяев, у которых жили. Правда, и тут сложился вензель — ввечеру и на иные сутки именно после забубенного дефиле натурального всадника растащил адский понос, дело дошло до медчасти и пилюль. Удивительно, что никто из приятелей заболеванием не пострадал, хоть питались сообща в столовой. Еще зигзаг, изображал злодея как раз рыжий Олег, тот, что окажется впоследствии туго причастным к пожару, собственно, от него и получивший. Да не станешь же подобные улики приобщать к делу… Иначе сказать, пожар и прочие страсти имели незлонамеренные основания и клонились закончиться порицаниями административного порядка… Однако не тут-то было — по возвращению в село Андрей нагрузился отпетым оборотом вещей.

Глава 4

В сухие октябри, это широко известно, доводятся ночи того дивного накала, когда мгла насыщена и тебе тревожно печалью и потенциалом пикантных поступков, что сулят вообще ночные дозы времени, и прочими разнообразными фрагментами бытия, неразличимыми глазом, и, получается, отлично воспринимаемыми сердцем. И как на заклад, в ту знаменитую ночь месяц скалился особенно сардонически, звезды мигали столь предостерегающе, что лохмотья облаков то и дело замарывали их непристойное домогательство. Отчетливая прохлада хорошо студила душу, и жизнь представлялась далеко не последним занятием. Миша Семенов вкрадчиво передвигался по природе.

Не грех предварить, что после стихийного бедствия дружище приобрел замысловатый и тревожный сон. Настоятельно чудились быки, носороги и другая рогатая фауна. Поскольку у Рекса Стаута и прочих изобретателей детективного арсенала, коим владел Миша, никаких рецептов и смахивающих на происходящее ситуаций не существовало, наш приятель ударил думать сам. Выяснилось, что сие отнюдь не безобидно. Да и как не сломаться голове, когда и официальный представитель сыскных органов обнадеживающей наружности не умеет осилить очевидные факты и скептичен досуха. Посудите, проигнорировать столь мощные доказательства, не удосужиться даже осмотром Герасимова логовища, да что уж, не соорудив ни одной очной ставки и перекрестного допроса, легкомысленно отбыть. Миша вздыхал: факт, выдалась миссия. В общем, мысль о том, что Геркин кров надо тщательно обследовать, давно мытарила голову. А тут подвернулось.

Снился очередной буйвол, либо какая-то дрянь из отряда бизонов, рядом некий вертлявый матадор в плаще, подозрительно похожем на тот, что укрывал Пресловутого у церкви, когда все тело встрепенулось — это было понятно по гулкому эху нервов, так беспричинно взрыхливших тело — глаза отчаянно разверзлись, и наступила замечательная ясность мозга. Редко когда происходят такие психофизиологические передряги, ибо чувства, коими они спровоцированы, сомкнуты в узел до той стадии, что не извлекаемы анализом и являют единственно импульс действа.