Мой Мастер - [29]

- Куда? Сюда? - почти испуганно отозвался Гарри.

- Можешь на пол, - спокойно раздалось в ответ. Люциус отошел к собственной постели и теперь с интересом и толикой иронии смотрел на него. Гарри наблюдал за тем, как он сам медлит. Он помнил точно, что первый шаг дался ему нелегко. Ему было страшно. Безмерно страшно. И в тоже время он весь дрожал от предвкушения, точно зная, что Мастер просто так его не отпустит.

- Можешь идти к себе. К утру всё пройдёт, - безразлично пожал плечами Люциус, окидывая Поттера смеющимся взглядом.

Гарри решился и, нервно пройдя к постели, лег. Люциус щедрой рукой выплеснул ему на спину светлую вязкую жидкость, равномерно размазывая её. На вздох

облегчения Люциус ответил усмешкой. Быстрым, практически неуловимым движением оказался сверху, прижимая к постели, фиксируя, не давая пошевелится.

- Попался, строптивец.

- Пустите!

Гарри отметил, что прозвучало это как-то жалобно, с нотками паники. Хотя тогда, как казалось, было произнесено с вызовом и непокорностью.

- Пустить? - шептал Люциус, всё плотнее прижимаясь. - Нет.

Мастер коснулся губами шеи, целуя и оставляя после себя красный след, как метку. Гарри громко вздохнул, вскидывая голову. Тут же его поймали за волосы, с силой оттягивая голову назад, давая себе больший доступ к шее.

Гарри, закусив губу, смотрел на то, как Мастер вылизывает его, прикусывает кожу. Тихо, утробно рычит, будоража всё внутри. Он зажмурился, отвернулся. Но, не видя, продолжал слышать свои собственные тихие вздохи, переходящие всхлипы, шипение Мастера:

- Упрямый мальчишка. Неужели так сложно подождать?

- Нет! - услышал он свой голос. - Сейчас, Мастер!

Громкая возня заставила его вновь посмотреть на постель. Он помнил, что происходило сейчас, но соблазн увидеть со стороны был слишком велик.

Люциус силой удерживал Гарри, впиваясь в его губы поцелуем. Выпустил из рук, давая возможность отстраниться от себя лишь для того, чтобы вновь прижать, захватить, подчинить себе. Гарри дёргался, рвался из его объятий, чем еще больше провоцировал Мастера. Не скрываясь, нагло улыбался прямо в глаза, отталкивая от себя. А когда его хватали за руки, фиксируя, не давая двинуться, кусали, впиваясь в губы, он блаженно всхлипывал, поддаваясь на несколько мгновений. И вновь начиналось всё заново.

Люциус грубо раздвинул его ноги, пропуская ладонь между их телами. Когда он коснулся напряженного члена, Гарри обмяк под ним, действительно, сдаваясь. Мастер жадно вглядывался в него, ловя каждый вздох, каждый всхлип, каждое движение ресниц, губ, лаская, заставляя выгибаться под собой и дрожать, бессвязно шептать, прося…

Гарри не выдержал. Рванулся вверх, стремясь выбраться из воспоминания, принесшего невыносимую боль. Пробудившего, казалось, только-только забытые, успокоившиеся чувства. Он рухнул на пол. Шатаясь, поднялся. Добрёл до спальни Мастера. Там несколько минут стоял у постели, глотая отчаянные слёзы.

Бросился вниз. На первый этаж. В скромную, по мэноровским меркам, оружейную. Выхватил из стойки первый попавшийся меч. Кинулся обратно в спальню. Ворвался в тихую, словно в испуге замершую комнату.

Меч в руке засветился ровным, ярким синим пламенем. Вместо привычного тепла в груди разлился пожар. Во второй руке зародился сотканный из магии длинный хлыст. Гарри сделал пару шагов, поворачиваясь вокруг своей оси, и обрушил плеть на постель, рассекая её. В воздух взметнулись горящие ошметки ткани, перьев. Гарри со всей силы своей ненависти и боли подсёк толстый деревянный столбик балдахина. Дерево сложилось, кланяясь, и вспыхнуло. Гарри, не замечая ничего, продолжал крушить всё вокруг.

Когда пламя Нергала вытянуло из него остатки магии, он обессилено опустился перед горящей постелью, задыхаясь от удушливого дыма. Бессмысленно стал смотреть на синие ядовитые язычки, лижущие дерево и ткани.

- Господин! Сэр!

Гарри перёвел взгляд на трясущегося домовика, появившегося словно из неоткуда.

- Что?

- Сэр? Вам нельзя! - домовик дрожал как осиновый лист. - Позвольте всё поправить!

Гарри безразлично махнул рукой, обессилено откидываясь на спину. Он не смотрел, как домовики гасят пламя, как убирают копоть и гарь, собирают ошметки ткани и щепки. Гарри всё так же бессмысленно смотрел на чудом уцелевшую прикроватную тумбочку. У самой стены, за ровной доской плинтуса, выглядывал желтый уголок пергамента.

Гарри закрыл глаза, но всё еще продолжал видеть его. Проваливаясь в небытие, заполненное мутным туманном, Гарри подумал:

«Как он меня назвал? Сэр?»

Внутри что-то завозилось. Что-то не так. Не то.

Но ухватится за мысль он не смог, его утянул в себя туман с`атора.

9. Сердце моё…

Нарцисса выронила из рук флакон. Он разлетелся в мелкие осколки, казалось бы, еще не достигнув пола. Звук битого стекла не заглушил глухие удары и истеричный лязг стали, доносившийся из коридора. Цисси рванулась из комнаты, холодея от страха. Мысли лихорадочно подкидывали возможные причины боя в подземельях мэнора. Лорд нашел скрытые от чужих взглядов комнаты мэнора? Кто-то из «гостей» случайно или злонамеренно обнаружил подземный этаж?

Наконец преодолев показавшийся бесконечно длинным коридор, она замерла у поворота, вслушиваясь в звуки невидимого боя. Ни криков, ни проклятий. Лишь глухое утробное рычание, неприятные дребезжащие стоны клинков при каждом ударе. Она глубоко вдохнула и шагнула за поворот.