Мой любимый крестоносец. Дочь короля - [93]

Про себя я отметил эти её слова.

Меж тем Ансельм, склонясь к Бэртраде, заговорил:

— Этот сакс не должен так поступать с дочерью короля Генриха. Подумать только, кто он — и кто вы. А ведь, признаюсь, и у него рыльце в пуху. Хотите узнать, почему он все откладывает ваш переезд в Гронвуд?

Бэртрада тут же оживилась, но аббат тянул, давая понять, что его сообщение — не для посторонних ушей. Но он ошибался, считая, что у Бэртрады могут быть от меня тайны. И хотя меня попросили удалиться, чтобы толстяк чувствовал себя свободнее, часом позже я уже знал, в чём дело.

Увы, аббат оказался полным глупцом. Ему пришло в голову, что, проведав о «датской жене» графа, обитавшей в Гронвуде, он настроит Бэрт против Эдгара, тогда как на деле вышло наоборот. Препятствия всегда только взбадривали её, а то, что Эдгар способен обратить внимание на другую, было для неё что твоя вязанка хвороста для уже начавшего угасать пламени её влюблённости.

Рассказывая мне об этой Гите Вейк, она то и дело подходила к окну и справлялась, куда уехал Эдгар. Она теребила кончик косы и задавала бессмысленные вопросы, а в конце концов отчаянно воскликнула: неужто есть кто-то, кто может значить для Эдгара больше, чем она, женщина, столь возвеличившая его?

Как по мне — ей стоило бы пореже напоминать об этом супругу. Благодарность — тяжёлое бремя, и редкий мужчина станет любить женщину только из чувства долга.

Эдгар вернулся уже на другой день. И хотя Бэртрада тут же запёрлась в своём покое, она вскоре открыла ему, тем более муж сказал, что привёз кое-что для неё. И как же заулыбалась Бэртрада, завидев подарок — колье из прозрачно светящихся янтарных капель, скреплённых золотыми шариками.

Эдгар сам застегнул колье на шейке супруги.

— Говорят, янтарь получается из смолы. Но мне больше нравятся рассказы, что это слёзы русалок.

Я внутренне чертыхнулся. Как же легко купить женщину, даже дочь короля, обычной побрякушкой. Дорогой, однако, побрякушкой. Мне такую за всё своё жалованье не приобрести.

А пока я негромко покашлял в кулак, привлекая внимание Бэртрады. Умница Бэрт сразу всё поняла. Отступила от мужа, надменно вскинув подбородок.

— Осмелюсь спросить, милорд, отчего это украшение вы привезли мне, а не вашей любовнице?

Эдгар стоял ко мне спиной, я не видел его лица. Была лишь небольшая пауза. Но когда он заговорил, голос его звучал спокойно.

— Миледи, о какой любовнице идёт речь?

— У вас их так много?

Браво, Бэрт!

Но тут она не сдержалась:

— Я говорю о саксонке, которую вы поселили в Гронвуд Кастле.

Граф только пожал плечами:

— Саксонка? Моя любовница? Вас ввели в заблуждение, мадам. Гронвуд только ваш замок. Он построен для вас. И он вас ждёт. Мы отправляемся туда немедленно.

Я отвернулся, когда они обнялись. Что ж, янтарное колье, да ещё замок в придачу — тут чьё угодно сердце растает.

Когда я увидел Гронвуд Кастл, моя ненависть к Эдгару Армстронгу достигла предела. И тем не менее я не мог сдержать восхищения — я, который видел немало крепостей и замков вельмож и королей.

Гронвуд ещё пах свежей побелкой, олифой и древесиной, но как он был великолепен! Эти резные каменные своды, эти полукруглые арки, витые колонны, винтовые лестницы, это потрясающее центральное окно с витражами, которые могли бы украсить самые знаменитые соборы Европы!

Окончательно достроенной была только главная башня — донжон. На окружающие цитадель могучие стены каменщики ещё поднимали грузы, слышался стук мастерков. Во внешних дворах всюду громоздились кучи щебня, корыта с известковым раствором. Однако легко было представить, как будет выглядеть Гронвуд после завершения работ. В центре — величественный донжон, могучая башня, каждый из шести углов которой венчают навесные дозорные башенки. Вокруг донжона — внутренний двор с садом, плацем для обучения воинов и часовней. Далее — внутренняя крепостная стена, чьи куртины[64]соединяют круглые башни с помещениями для гарнизона и прочими службами. Вторая стена, несколько более низкая, но такая же мощная, охватывает обширное пространство внешнего двора, где расположены жилища челяди, хозяйственные постройки, скотные дворы, псарня и голубятня. В мощной надвратной башне закреплены цепи моста, переброшенного через наполненный водой ров, за рвом высится земляной вал, увенчанный частоколом из заострённых брёвен.

Таким образом, донжон был окружён тремя почти непреодолимыми линиями обороны, а снаружи, за стенами замка, шумел небольшой городок — из тех, что обычно возникают вокруг подобных твердынь. Здесь уже жили с семьями строители, кузнецы и каменщики, а по воскресным дням местное население съезжалось сюда на торги и возникал рынок.

И вот я целыми днями бродил по замку, все оглядывал, расспрашивал, даже своей заинтересованностью расположил к себе главного строителя Гронвуда, каменщика Саймона. Гронвуд Кастл, объяснял он, будет замком-крепостью, но со всеми удобствами и нововведениями, начиная от каминов с дымоходами и заканчивая отхожими местами с особой системой канализации. Прибавьте к этому роскошь отделки — дубовые панели на стенах, уютные ниши окон, галереи на изящных подпорках, а также богатство обстановки, все эти ковры, инкрустированную мебель, мягкие перины — и вы поймёте, что я почувствовал, оказавшись в Гронвуде. Это был замок моей мечты, замок, за обладание которым я отдал бы полжизни. И принадлежал он выскочке саксу, чей удел — разводить свиней и дышать дымом под тростниковой кровлей.