Мой герой - [52]

Черт! И к Максу за помощью не обратишься. Все этот голограф продумал, а мне-то теперь что делать?

— Вы это специально! — зашипела я. — Специально толкнули вашу ассистентку!

— Может, и специально, — не стал отрицать он. — Люблю красивых девушек, а их ко мне в последнее время приводят так редко, — даже не знаю и почему, а? — аж жалко… а вот женственных парней не люблю. Как хорошо, что вы оказались первой, а все же не вторым. Но вы не волнуйтесь, что я дурак, рук распускать не буду. Выдавать вас тоже не буду. Просто пара качественных голограмм в полный рост в этом наряде, и мы в расчете. Я даже голой вас снимать не буду, я же не зверь какой-то.

Да уж, не зверь, счас! Но… но… у меня выход есть? Нету у меня выхода!

— Что вы будете делать с этими голограммами! — взвилась я, и вздрогнула от ответа:

— Для личного пользования, девочка. Исключительно для личного пользования!

И больше спрашивать мне не хотелось. И угораздило же мне нарваться на такого извращенца? Хотя… только бы не лапал… только бы удрать отсюда и поскорее… поговорить с Алексом и Тимофеем, может, они что-то придумают. Пока же, сколько не старалась, я не могла связаться ни с одним, ни со вторым. Алекс, наверное, спал, а Тимофей — зашился в своих лабораториях. Почему именно сейчас, ну почему, когда они так мне нужны? И док… док тоже не отзывается, наверное, занят каким-то пациентом, а больше помощи попросить некого. Не в такой ситуации!

И, поняв, что выхода у меня нет: либо одеваться так, как предложили, либо сматываться отсюда голой, я оделась. Посмотрела в зеркало и глазам своим не поверила: я уже и забыла, как я выгляжу в образе девушки. Привыкла к другой жизни, другой одежде… и ходить на каблуках стало как-то не совсем привычно.

После того, как мне наложили макияж, вновь нарастили мне волосы (интересно, кто их обрезать будет), я вернулась в студию. Голограф аж прыгал вокруг от удовольствия. Говорил, что ему так редко присылают сюда девушек, и я, в принципе, догадывалась почему. И вновь защелкала вокруг камера, и на этот раз меня даже не просили улыбнуться… голографу нравилось мое смущение. Мое неудовольствие. Парализовавший меня страх.

Я даже взгляда не осмеливалась поднять. Я представляла, что будет, если эти голограммы увидит кто-то из ребят… и кусала губы в бессилье — что я делаю, зачем?

Это все не со мной! Это все не я! Боже, не я!

— Твои слезы прекрасны! — прошептал голограф, и в тот же миг я почувствовала его ладонь на моем бедре.

– Мы договаривались только на голограммы! — воскликнула я, отвешивая ему пощечину.

А он? Он опять сладко улыбнулся, прошептал как же я красива в гневе, и сказал:

– Я лишь чуть-чуть…

Но… я знала, что чуть-чуть тут не обойдется. Вырвалась из его объятий и бросилась прочь из проклятого агентства! Он что-то кричал вслед, но я не слушала, влетела в виртлифт, выбежала на первом уровне и бросилась к дверям. Куда, зачем, уже не так и важно! Я должна вернуться! Должна вернуться домой! Благо, что уже девять и Левый должен меня ждать на стоянке для флаеров.

– Я уже выхожу, — сказала я Левого, и опешила от холодного:

— А мне какое дело?

— Разве ты не должен был меня отвести? — еще не веря, что меня подставили, да еще так круто подставили, спросила я.

— Я тебе что, такси? Или нянька? С какой стати я тебя должен куда-то отвозить?

Ну почему он так, не может быть, что он так со мной… и когда, сейчас? Когда мне надо было выбираться из этой переделки?

– Но Валерий сказал… — теряя надежду продолжила я, еще не осмеливаясь поверить, что спасения не будет.

— Валерий забодал со своей заботой! Не маленький, сам доберешься, надо было своим флаером лететь, а не искать себе шоферов!

Почему он именно сейчас мне это сказал? Почему?

— Ну хрен с тобой! — выкрикнула я, поняв, что помощи не будет.

И отключилась. Ото всех. Нет смысла ни кого-то о чем-то просить, все равно я одна, одна теперь!

Я не могу оставаться на этой площадке, это слишком опасно, меня быстро найдут, а если поймают… Спустившись на первый уровень, я выбежала на пустынные, постепенно погружающиеся в ночь улицы. Я даже не знаю, где нахожусь, где ближайшая графиплощадка, куда вызвать такси. А на пешеходный уровень никто не опустится… что теперь?

Быстро темпело. Проклятые туфли! Я бежала по дорожке, засаженной по обе стороны кустами акации, искала хотя бы один гравилифт наверх, на уровень флаеров. Каблук я сломала уже через пару минут, стянула туфли и побежала дальше босиком, сразу же ободрав ноги о какой-то мусор.

И надо же было так влипнуть, а? Что теперь? Я опешила… даже если я найду флаер, дальше что? К ребятам не вернешься в таком виде, к голографу не пойдешь за одеждой, и по улицам особо не набегаешься…

– Ой красавица, куда же ты спешишь, — раздалось за спиной, и кто-то схватил меня за талию, задышал перегаром мне в шею.

В ужасе, я вырвалась, оставила в его руках кусок юбки, и побежала к парку, слыша, как пьяные ребята ломанулись за мной.

Страх придал ногам силы, и нырнув в кусты, я сжалась в клубок, молясь, чтобы меня не нашли. Мои преследователи, их было аж трое, остановились на миг возле тот кустов, что-то хрустнуло под деревьями, и эти придурки пробежали мимо, теперь-то что?