Мой дядя Адриано - [44]

.

90-е годы: начало Тангентополи. Адриано разоблачает коррупционеров

1991 год – это не только разгар войны в Персидском заливе, но и начало самого громкого и масштабного итальянского судебного расследования послевоенного периода. Расследования, которое история назовет операцией «Чистые руки»[130] или, проще говоря, – Тангентополи[131]. Расследования, которое вычеркнет из истории партии, основавшие и возглавившие Первую Итальянскую Республику, рожденную силами сопротивления в конце Второй мировой войны. Адриано, хотя и стал гораздо внимательнее к происходящему вокруг, не сразу осознал последствия политического и юридического скандала, изменившего облик страны, но его инстинкт вновь помог предсказать будущее. Пока Тангентополи распахивало двери тюрем для известных людей, политиков, предпринимателей, управленцев, Адриано, как и многие другие итальянцы, задавался множеством вопросов. В то время я работал судебным репортером в газете Il Manifesto и в издательстве Asca, и дядя часто мне звонил. Он был счастлив, потому что коррупция и строительные спекуляции, о которых говорилось в «Mondo in mi7» и во многих других его песнях, наконец-то вышли на свет, но в то же время хотел понять, почему скандал со взятками разразился с такой силой, затронувшей и партии власти, и такие крупные компании, как Fiat. Именно я напомнил ему о песне с его прошлого альбома, «La Terza guerra mondiale» («Третья мировая война»): «Все просто. Помнишь, ты пел о взятках? А сейчас обнаружилось, что существовала целая коррупционная сеть, в которую были вовлечены строители, предприниматели и все партии Первой Республики».

И правда, в песне дяди слово bustarella – так на миланском диалекте называют взятку – уже упоминалось в ряду величайших зол тысячелетия. Адриано своим звериным чутьем почуял, что во взаимоотношениях государственной администрации со строителями есть что-то странное. И задолго до 1992 года стал подозревать, что тут замешаны взятки. Вторая часть песни «La Terza guerra mondiale» предвосхищает Тангентополи, рассказывает о «городах, чьи правители заражены взятками», а затем продолжение:

«Я вижу человека, идущего с лопатой по водам озера Лекко, и он хоронит всех безымянных строителей, во имя прибыли изуродовавших Италию и сровнявших с землей Милан и тот рукав Лекко, изрешетив его от Палермо до Комо… И я вижу, как они погружаются в темноту, и человек, которого вы знаете, кто это? Некий Алессандро Мандзони[132], он был им, когда еще дышал».

Отсылка к Лекко очевидна – дядя давно критиковал строительные спекуляции в районе Гальбьяте, где расположена их с Клаудией вилла. Но если присмотреться к человеку с лопатой, то он больше похож не на Алессандро Мандзони, а на Антонио Ди Пьетро[133], который за год судебного расследования «хоронит» сговор предпринимателей с политическими партиями. Ведь что такое операция «Чистые руки»? Это расследование, которое началось в Милане после того, как Антонио Ди Пьетро арестовал Марио Кьезу[134], 17 февраля 1992 года. В книге «Чистые руки» Джанни Барбачетто, Питера Гомеса и Марко Травальо[135], цитаты из которой мы приводим, отражены наиболее важные вехи расследования:

При получении взятки был арестован чиновник из системы здравоохранения, он контролировал значительный пакет голосов, предоставленных местным лидерам правительственной партии: так начинается история Марио Кьезы, социалиста, сборщика голосов для Бобо Кракси[136], владельца «Пио Альберго Тривульцио»[137]в Милане и обвиняемого номер один по делу «Чистые руки», оказавшегося в наручниках 17 февраля 1992 года за взятку семь миллионов. То же произошло с Луиджи Одассо, представителем партии «Вперед, Италия!», владельцем больницы «Молинетте» в Турине, который 19 декабря 2001 года попал в тюрьму за получение взятки в размере пятнадцать миллионов. Прошло десять лет с начала судебного расследования, которое должно было все изменить, но сейчас происходит то же, что и тогда. Оглянитесь вокруг, и вы обнаружите другие истории, очень похожие на те, которые тогда печатали в газетах, – никакого скандала, боже упаси, никаких кричащих заголовков, – в конце восьмидесятых и начале девяностых годов. Десяткам управленцев медицинскими учреждениями были предъявлены обвинения в злоупотреблении служебным положением и растрате, в Пьемонте, Ломбардии, Тоскане, Кампании, Калабрии, на Сицилии. Сотни мэров, советников и предпринимателей по всей Италии находятся под следствием в связи с тем, что они вели нескончаемые стройки. Политики и руководители государственных органов, отвечавшие за управление полетами и арестованные после катастрофы в Линате[138], сегодня раскрыли новые подробности своих политических и деловых соглашений.

Говоря об операции «Чистые руки», стоит вспомнить случай, произошедший в 1993 году, когда прокурор Эннио Рамондино вызвал Адриано ответчиком в суд – дело касалось расследования коррупции и злоупотребления служебным положением в местном магистрате. Это не очень хорошая семейная история, касавшаяся событий, произошедших с Розой Сгуэрой, троюродной сестрой Адриано, к которой дядя был привязан как ко второй матери. Это история со счастливым концом, потому что женщина прожила еще три года, но судьям в Милане эта история не понравилась. Все началось с того, что синьора Роза Сгуэра обратилась сначала в больницу «Фатебенефрателли», а затем, как и любой другой гражданин, в больницу «Нигуарда» для проведения кардиологической диагностики. Синьоре надеяться не на что – таков был вердикт врачей: прободение аорты, шансов на успешную операцию мало. Так считали подчиненные профессора Пеллегрини, называемого гуру итальянской кардиологии. Адриано, вспомнив свое отрочество, проведенное в доме Розы, не пожелал смириться с приговором – если есть хоть малейший шанс спасти кузину, он должен попытаться им воспользоваться. Как и в прошлый раз, с другом Меммо, дядя попросил совета у Эудженио Куаини, кардиолога, который уже много лет работал с Миной, подругой Адриано с 60-х годов, когда они оба еще выступали на миланских дискотеках, пытаясь заработать себе имя. Куаини познакомил дядю с Джампьеро Санной, заведующим кардиологией той больницы, которая направила пациентку в государственную клинику «Нигуарда», а уже тот дал ему номер телефона Кармине Сантоли, кардиолога больницы «Сакко». Сантоли придерживается мнения, что оперировать надо, если есть хоть малейший шанс на успех. В случае с троюродной сестрой Челентано такой шанс есть. В больнице «Сакко», однако, не было свободных мест, поэтому Роза, учитывая срочность операции, была доставлена в клинику «Колумбус», где в ту пору работала консультантом Марина Гварнери, жена Джампьеро Санны, – деталь, впоследствии весьма значительная. Операция прошла успешно, и женщину вскоре поставили на ноги с профессионализмом, который ее сын Этторе, графический дизайнер, назвал «американским стилем». Все это обошлось в тридцать два миллиона евро, двадцать два из которых возместил регион, а десять – семья. Санна говорит: «Я старался подобрать пациентке наилучшее лечение в кратчайшие сроки, и с того момента, как Сантоли встретился ее семьей, больше не имел отношения к делу».