Мой друг Отто - [6]
Идею насчёт шнапса Отто одобрил, но заметил, что это будет сложновато: провернуть подобное в крошечном магазинчике можно, только если Хотте как-то отвлечь.
– И лучше всего спрятать бутылки в самом магазине. Бегать с ними по улице, по-моему, плохая затея.
Чтобы один из нас успел спрятать бутылки, другому придётся выманить Хотте Циммермана на улицу.
– Давай я грохнусь у его порога и закричу что есть мочи, – предложил я.
– Вряд ли он бросится тебе помогать, – отозвался Отто. – Только позлорадствует.
– А что, если я встану на углу и начну играть на гитаре – до тех пор, пока он не выйдет поорать?
Отто кивнул, но ничего не сказал. Он думал. И смотрел в пространство.
– Наш рэп, – наконец проговорил он. – Ты споёшь наш рэп. Вот тут Хотте точно взбесится.
У этого замысла было одно несомненное достоинство – у нас появилась бы отличная мотивация поскорее закончить наше творение. Но и недостаток имелся – что мне придётся его исполнять. Посреди улицы. На глазах у прохожих. При одной мысли об этом меня бросило в жар.
– Ну не знаю… – пробормотал я.
– Так и так тебе надо будет репетировать. Для школы, – напомнил Отто. Для него, похоже, само собой разумелось, что всё это должен делать именно я.
Впрочем, чему тут разуметься, и так ясно.
– Тогда нужно дописать рэп до конца, – сказал я. – Идём ко мне.
Отто покачал головой.
– Слишком рискованно, – возразил он. – Вдруг мы с моей мамой на улице столкнёмся.
Поскольку маме Отто на месте не сидится, её можно встретить где угодно и когда угодно. Весьма неудобное свойство, если планируешь вещи, при которых ей присутствовать вовсе не обязательно. Да и к тому же она, наверное, удивится, что во время занятия по йоге Отто разгуливает по улице, а не стоит в «собаке». Это такое упражнение, когда человек стоит попой кверху, упёршись ногами и руками в пол, – Отто мне показывал. Дико сложное на самом деле. Но у Отто классно получается. Почему эта поза называется «собака», он тоже не знает. Но она якобы стимулирует мозговое кровообращение. Может, именно поэтому Отто так хорошо думает. Причём думать он, по всей видимости, в состоянии, даже сидя на самой верхушке паутинки. Потому что он вдруг взял и выдал целый рэп. Я щёлкал пальцами, а Отто декламировал. Потом мы попытались всё это срочно разучить. Записать-то не на чем.
Вот такой у нас вышел рэп:
Площадка тем временем опустела. Родители растащили своих чадушек по домам: их пора было кормить. Солнце село, и стало зябко. Мы слезли с паутинки и принялись репетировать в песочнице. То есть репетировал я. А Отто гудел. Получалось отлично. Но потом загудело что-то ещё. Мой телефон.
Телефон у меня старый как мир. Функций ноль. По нему только звонить можно. Больше ничего.
Я уже не первый год пытаюсь доказать маме, что мне нужен новый. Точно так же, как не первый год объясняю, что хорошо бы завести для меня отдельный компьютер. В нашем классе у всех собственные компьютеры. Они нам часто нужны, некоторые учителя даже задания присылают по электронной почте. Но мама считает, что мне вполне достаточно стоящего на кухне древнего-предревнего агрегата. То, что она не хочет покупать новый, само по себе плохо. Но ещё хуже то, как она формулирует отказ. Мама не говорит просто «нет», а каждый раз читает мне длиннющую лекцию, которая начинается с «и речи быть не может» и заканчивается «поэтому всё останется как есть». Посередине – рассказы об опасностях интернета, о детском ожирении, о жестокости, которую пропагандируют компьютерные игры, и так далее, и тому подобное. Я обычно слушаю вполуха. Я уже думал о том, не попытаться ли уломать бабушку с дедушкой. Они гораздо чаще разрешают мне то, чего не разрешает мама. Например, есть сладости перед телевизором.
В общем, зазвонил мой дурацкий телефон, и это оказалась мама. Урок фортепиано уже закончился, так что вообще-то трубку надо было взять. Но я почему-то заколебался. И сделал то, на что никогда раньше не отваживался: сбросил вызов. Хотя вообще-то телефон мне для того и даден, чтобы мама могла со мной связаться. А то мало ли что.
Для одного дня я нарушил уже изрядно запретов. Не то чтобы я этим гордился, но удовлетворение испытывал. Отто с некоторым даже восхищением смотрел, как я запихиваю телефон обратно в карман.
– Это мама, – пояснил я.
– Я так и понял, – отозвался он.
Мы ещё немного порепетировали наше рэп-гудение, но потом стало совсем холодно, и мы решили, что пора по домам.
– Когда займёмся Циммерманом? – спросил я. Прозвучало вполне по-гангстерски.
– Может, завтра после школы? – предложил Отто.
Мы расстались на углу. Едва я переступил порог, как телефон опять зазвонил. Это был Отто.
