Мой брат – супергерой. Рассказ обо мне и Джованни, у которого на одну хромосому больше - [46]

Дальше был «хлоп-шур-щелк» – и снова в путь: старый форд и музыка на полную громкость.

У Антонио, друга Джо, мы играли в баскетбол. Ждать пришлось долго, однако в конце концов я все-таки заснял, как Джо попадает мячом в корзину.

На улице я отправил его вперед, а сам шел следом с камерой, стараясь передать гармонию его движений. Джо вышагивал по-деловому, как идут на работу, оглядывая стены домов, словно это были витрины, пиная мусорки и трезвоня в звонки. Заглянув в дом престарелых, он одарил всех конфетами и с ветерком покатал коляски. Мне то и дело приходилось догонять его и тормозить: я просил его пробежаться, но не уточнял, как далеко, так что Джо не останавливался.

Я проводил его в школу и попросил у учительницы разрешения поснимать в классе на уроке – я знал, как его любят одноклассники, и мне хотелось запечатлеть их лица на видео. Для большей естественности я попросил Джо написать что-нибудь на доске, и он написал: «6 = 6». Класс покатился со смеху, и я вместе со всеми. Да и учительница тоже. Джо подумал, что его расчеты неверны, и приписал: «– 100». Шесть равно шесть минус сто. Вот так мы своим смехом привели его к ошибке, хотя изначально все было правильно. Дома я продолжал следовать за ним по пятам; мне хотелось пролить свет на его повседневную жизнь, зафиксировав его жесты, причуды, внимательность к домашним. Все, что он делал, было пронизано необъяснимым очарованием, и я готов был всю жизнь вот так «гоняться» за ним с камерой.

Не знаю, сколько мы там часов в итоге наснимали. Но точно много.

* * *

20 марта 2015 года, накануне Международного дня людей с синдромом Дауна, в девять часов вечера, я сидел за своим старым компьютером и монтировал видео. Одним из многочисленных курсов, которые я посещал на первом году старшей школы, был курс по кинематографии. Запомнил я из него одну-единственную фразу, произнесенную нашим верзилой-преподавателем с дредами: «Часто именно ляпы и случайности делают фильм неповторимым». Просматривая отснятый с Джо материал, я подумал, что это похоже на правду. Многие кадры смотрелись интересно не потому, что мы их тщательно спланировали и расписали, а благодаря спонтанности и непосредственности Джо, его неспособности четко выдерживать роль и изображать из себя кого-то другого.

А вот я в качестве оператора прилично напортачил. Где-то в кадр попало мое отражение в стекле, где-то поплыл баланс белого, и цвета исказились, где-то у меня дрожали руки, где-то передний план размылся… Но я и не думал о необходимости что-то переделывать; ошибки – часть жизни, к тому же парень с дредами был прав: некоторые сцены – например, когда на закате Джо удирает от меня по пустынной площади – просто невозможно было бы расписать заранее. Такое нарочно не придумаешь. А тут получилась невероятно естественная сцена, отразившая и мою надежду, и мой страх.

В доме все уже спали.

Родители. Аличе и Кьяра. И Джо, в кровати рядом с моей. Я сидел в наушниках, чтобы не мешать ему. Комната освещалась лишь голубоватым светом монитора. Мне захотелось спуститься на кухню и выпить апельсинового сока. Я вышел в коридор. Тишина и темнота окружили меня. Внезапно на лестнице показался четкий силуэт – пятилетний мальчик, карабкающийся вверх по ступенькам с гепардом под мышкой. Проковыляв мимо меня, мальчик поднял взгляд и улыбнулся, а потом скрылся в моей комнате. Я сделал вид, что ничего не происходит, и на цыпочках спустился вниз.

На пороге кухни я помедлил. В животе прокатились отголоски страха, испытанного в тот день, когда Джо подавился сосиской. Я полез в холодильник за соком, и оттуда пахнуло весельем, которым у нас всегда сопровождаются семейные трапезы. Стулья нашептывали наши детские рассказы. Из гостиной доносились голоса бабушек и дедушек. Снизу, из парадной гостиной, поднималась песня «Маленький Джон» вместе со страхом, что Брун и Скар увидят Джо, и последовавшим за ним облегчением. Телефон говорил об Арианне, и в воздухе витал ее аромат. Я ощущал боль в груди. И счастье.

Вернувшись к себе, я закончил монтаж. Подкорректировал звуковую дорожку. Определился с названием: The Simple Interview.

Когда я снова взглянул на часы, было уже четыре. Спать не хотелось – меня бодрила тихая радость. Работа закончена; лучше сделать просто невозможно – начав что-то исправлять, я лишь все испорчу. Один клик – и видео будет на YouTube.

Послышался голос Джо, и я обернулся. Джо спал.

– Джакомо, Джакомо, – звал его голос.

– Это ты говоришь?

– Конечно, я, кто же еще.

Прямо как в тот раз, в детстве, когда Джо лежал в кроватке, а я слышал такой же голос: «Я понимаю все, что вы говорите. Можете и обо мне говорить. Главное, чтобы вы разговаривали».

– Ты что?

– Не волнуйся.

– Я не волнуюсь.

– Когда тебе понадобится поддержка, я буду рядом. Ты ведь знаешь? У меня много сил. Хватит на двоих.

– Да, знаю.

Пауза.

– Джованни…

– Да?

– Спасибо.

Он не ответил. Подрыгал ногами под простыней и улыбнулся во сне.

Я огляделся. За последнее время наша комната преобразилась. Она больше не делилась на мою половину с постерами музыкальных групп и его – с динозаврами. У меня на тумбочке были динозавры. В изголовье кровати Джо – Энтони Кидис. Книги перемешались. Джо дарил мне свои карточки, я ему – наклейки. Музыкальные диски разбавились аудиосказками.