Мой брат Сэм: Дневник американского мальчика - [11]

Главной задачей было найти оправдание своему исчезновению на долгое время. В дни учебы было проще, я бы просто сказал учителю, что мне надо пойти домой и помочь в таверне, и пошел бы к Воррапу. Но я не хотел ждать до понедельника, рассудив, что к тому времени, возможно, Сэм уже уйдет.

После обеда отец послал меня в лес за дровами. Немного потеплело, но день был облачный, и тонкий слой снега еще лежал на земле. Я начал рубить деревья, думая, как бы улизнуть к Воррапу. Я решил, что сейчас делать этого не стоит: через какое-то время отец заметит, что звуки ударов прекратились, и решит посмотреть, что я делаю. Я размахивал топором и пытался что-нибудь придумать.

Вдруг послышался топот лошадей. Я распрямился и прислушался. Ясно, что лошадей было много и бежали они очень быстро. Звук доносился с юга. Я не сводил глаз с поворота дороги — они должны были пройти точно мимо меня. Поначалу я различал только тяжелый грохочущий звук копыт, затем стал слышать голоса мужчин и звон сбруи. Наконец они появились на повороте дороги. Это был отряд приблизительно из двадцати человек, и даже издалека я мог разглядеть, что некоторые из них в голубой униформе. Это были повстанцы из Континентальной армии[20] — солдаты во главе с офицером. Из-за деревьев я наблюдал, как они приближаются. У большинства из них за спинами на ремнях висели такие же ружья, как наше. Думаю, они принадлежали к фэрфилдскому ополчению. Всадники скакали, смешивая дорожный снег с грязью. Я продолжал стоять в тени деревьев, и они не обратили на меня никакого внимания. Когда повстанцы пронеслись мимо, я помчался стрелой к дороге и посмотрел им вслед. Они остановились у таверны. Офицер и трое мужчин спешились, а остальные ускакали.

Я был напуган, но во мне пробудилось любопытство. Я подумал, что офицер зашел в таверну, чтобы выпить кружку пива. Я никогда раньше не видел так много настоящих солдат, и мне было интересно посмотреть, что они из себя представляли. Впрочем, я не был уверен, что это безопасно. Что они сделают, если узнают, что отец против войны? Но все же я не хотел упускать такой шанс. Я сократил дорогу, пробежав через лес и заснеженные поля, и подошел к дому с тыльной стороны. Я решил, что проберусь к кухонной двери и сначала послушаю, что происходит. Было опасно бежать с топором, я мог упасть и пораниться, но топор придавал мне ощущение безопасности. Я добежал до коровника, проскользнул на скотный двор. Сюда доносился топот лошадей перед таверной и звон сбруи.

В таверне кто-то закричал. Я бросился через скотный двор и проскользнул на кухню. Дверь в пивную была закрыта, но там, где она крепилась петлями к стене, оставалась щель. Внутри снова закричали. Я на цыпочках подошел к двери и приложил глаз к щели.

Мама стояла около камина. Перед ней стоял мужчина и винтовкой преграждал ей дорогу. Два других солдата держали отца, скрутив ему руки за спиной так, что он не мог двигаться. Офицер стоял перед ним со шпагой. «Мы знаем, что у тебя есть оружие, Микер. Где оно?!» — кричал он. Он выставил перед собой шпагу так, будто собирался вонзить ее в отца. Я решил бежать за помощью, но тут же сообразил, что помощи ждать неоткуда.

— У меня больше нет ружья! — закричал отец. — Мой сын Сэмюэль украл его, чтобы поиграть в солдатика.

Офицер засмеялся:

— Ну, хватит, я не собираюсь верить этим россказням. Вы все здесь тори. Нам нужно твое ружье. — Он направил шпагу в живот отца.

— Мне все равно верите вы или нет, — ответил отец. — Что вы собираетесь сделать, проткнуть меня и оставить мою жену и ребенка на произвол судьбы?

— Да, если ты не отдашь оружие. — Он взмахнул шпагой. — Мы знаем, что оно у тебя есть. Мы знаем обо всех ружьях в Реддинге. Не все хотят быть псами короля.

Отец сплюнул.

— Повсюду предатели! — закричал он.

— Следи за своим языком, или я его вырежу!

Зря отец кричал на офицера повстанцев. Лучше бы ему было молчать. Но так же, как и Сэм, отец терпеть не мог, когда ему указывали, как вести себя. «Отец, — прошептал я про себя, — пожалуйста, не спорь».

Отец все-таки взял себя в руки и спокойно сказал:

— Я говорю вам правду. Мой сын сбежал, чтобы присоединиться к вашей армии, и забрал мое ружье. У нас здесь нет оружия… разве что ножи для разделки мяса.

Офицер бросил взгляд на отца и сказал:

— Я тебе не верю.

Затем он поднял шпагу и плашмя ударил ею отца по лицу. Мама пронзительно закричала, отец выкрикнул проклятья; тонкая струйка крови побежала по его щеке. Я понял, что надо делать, — выбрался из кухни, пробежал через скотный двор и понесся через пастбище к дому полковника Рида. Только один человек знал, где отцовское ружье, и этот человек находился у Тома Воррапа.

Я был напуган. Война наконец добралась до Реддинга, и это было ужасно. Поскольку у Реддинга была репутация города тори, повстанцы решили его разоружить. Отчасти потому, что им самим было нужно оружие, отчасти для того, чтобы быть уверенными, что тори из Реддинга не сделают с солдатами Континентальной армии то, что шестью месяцами раньше минитмены сделали с британцами в Конкорде и Лексингтоне. Я понимал, что повстанцы не шутят и могут убить отца.