Мой большой греческий ремонт - [29]

А ведь я, между прочим, довольно бодро читаю и изъясняюсь на нескольких языках и по идее, благодаря этому опыту, должен был бы продвигаться в учебе достаточно быстро. Но не тут-то было. Все изученные мною языки относятся к одной и той же романо-германской группе, а потому обладают схожей внутриязыковой логикой, а также имеют множество лексических совпадений, что существенно облегчает жизнь.

С греческим же все по-другому. Этот язык в духе Иммануила Канта можно смело назвать вещью в себе. Он абсолютно герметичен в плане заимствований, его не сравнишь ни с каким другим уже хотя бы по причине полного отсутствия родственников.

А самое главное — мне не хватает стимула. Когда я изучал английский, было понятно, что я открываю для себя новую информационную вселенную. Уча испанский, я твердо знал, что распахиваю двери в библиотеку, набитую самыми лучшими книгами всех времен. Итальянский большинство моих сверстников зубрили исключительно благодаря обаянию Челентано и гению Феллини. А вот с греческим в плане мотивации все не так просто.

«Вот учу я его, учу, и что дальше?» — много раз спрашивал я сам себя. В таверне в принципе можно объясниться хоть по-английски, хоть жестами, тебя все одно поймут. Так какие возможности откроет передо мной новый язык? Наслаждаться стихами Кавафиса? Да, это, конечно, стимул, но только если ты такой же закоренелый фанат Кавафиса, как Бродский.

Вы возразите мне: дескать, кроме Кавафиса есть еще Сеферис, есть Элитис, между прочим, оба нобелевские лауреаты, это вам не хухры-мухры. Да, все так, но опять же речь идет о поэтах. Я обожаю поэзию и потому точно знаю, что для того, чтобы в полной мере оценить стихи, надо владеть языком как родным, и точка. Без вариантов. Но до этого с моей нынешней дырявой памятью еще очень далеко.

Кроме того, перечисленные авторы при всех их талантах — фигуры из далекого прошлого. Кавафис, так тот вообще родился на целое поколение раньше Маяковского. И писал он, понятное дело, языком своей эпохи. Что до Сефериса, то он тоже, на минуточку, старше Шолохова. Да и Элитис не сильно моложе.

Разумеется, вы можете со мной не согласиться, но сдается мне, что после той давнишней творческой бури, что устроила эта гениальная троица, в греческой литературе, пожалуй, за исключением какого-нибудь Казандзакиса с его Зорбой, наступила пауза, которая, по некоторым признакам, продолжается и поныне, что совсем неудивительно — по статистике греки на сегодня наименее читающий народ в Европе.

Мне встречались данные опроса, согласно которым лишь каждый четвертый грек осиливает хотя бы одну книгу в год. Готов поспорить, что даже эти печальные цифры, скорее всего, завышены. Стесняясь показаться невеждами, греки наверняка здорово привирают насчет того, что читают хоть что-нибудь. Увидеть на пляже грека с книгой — это все равно что увидеть дельфина, резвящегося в нашей бухте. Такое и в самом деле случается, но до обидного редко. По большей части взрослый народ валяется у моря с газетами да журналами, а малышня листает комиксы.

Почему я так уверен, что греки вводят в заблуждение тех, кто проводит опрос? А вы ознакомьтесь с результатами исследования, проведенного под эгидой компании «Дюрекс», производящей презервативы, и все поймете. Целью проекта было установить среднедушевое число половых контактов в неделю. Так вот, представьте, согласно опросу, греки занимаются любовью чаще самих бразильцев! Впрочем, спроси меня симпатичная женщина-исследователь о том, насколько я в этом смысле молодец, я не моргнув глазом назову двузначное число, хотя и не грек, заметьте.

Конечно, на книгах свет клином не сошелся, можно же смотреть греческое кино — я ведь страстный поклонник кинематографа. Честно скажу — пробовал, не зацепило. При том что среди греков немало одаренных актеров, на мой взгляд, почти все они безбожно переигрывают, то ли из-за южного темперамента, то ли в силу национальных традиций, не знаю. Артисты чрезмерно гримасничают, орут почем зря, брызжут слюной и жестикулируют куда больше, чем нужно. А с другой стороны, именно так ведет себя в разговоре среднестатистический грек, поэтому мои жалобы относительно актерского «пережима» можно расценить как вкусовщину.

Помимо кино, разумеется, есть еще богатая традициями греческая музыка. В отличие от иных греков, что навешивают на национальные мотивы презрительный ярлык «скиладико», что означает «собачий», огульно приравнивая жанр к собачьему вою, я к этой музыке всегда относился с большой симпатией. И главным залогом этого чувства было непонимание текста.

Как ни парадоксально, но по мере роста моих познаний в языке, любовь к греческим песням пошла на убыль. Сказать, что в греческих балладах музыка первична, а слова вторичны, значит сильно приукрасить действительность. Правда в том, что в огромном количестве божественно красивых на слух, а потому популярных греческих песен слова вообще никакой смысловой нагрузки не несут, поэтому к партии голоса тут нужно относиться как к еще одному музыкальному инструменту, не более.

Какие же стимулы мне остаются? Корпеть над учебниками только ради того, чтобы грамотно вести переговоры с работягами, не знающими никакого другого языка, кроме греческого? Ну, знаете ли, во-первых, это не стимул, а необходимость. Во-вторых, жизнь давно заставила меня довольно подробно освоить греческий ремонтно-строительный лексикон и навыки ведения торга. Поверьте, ни то ни другое не способствует покорению языковых вершин. Но это не всё, есть еще и в-третьих.