Мой большой греческий ремонт - [108]

За всю следующую неделю Ги ни разу не зашел к нам. Ни разу! Он продолжал играть с Кузей в теннис, но всеми правдами и неправдами избегал нашего дома, ссылаясь на дела одно срочнее другого. Стало понятно, что владение ключом, пускай даже и не влекущее за собой никаких обязанностей, уже само по себе в глазах Ги представлялось серьезнейшим обременением, омрачающим все его существование.

Вот так эмпирическим путем мы выяснили, что наш сосед страдает тяжелой формой гипенгиофобии — патологической боязни ответственности. В итоге мы решили, что не будем оставлять ключ Ги, раз это его так удручает, но из вредности не стали сразу объявлять ему об этом, а сделали это только тогда, когда мучения соседа вместо приступов смеха стали вызывать у нас острую жалость.

Слава богу, этот трагикомический инцидент не омрачил нашей дружбы и никоим образом не преуменьшил симпатий к этому дожившему до седин вундеркинду, наотрез отказавшемуся взрослеть.

* * *

За отпускную неделю произошло еще одно событие, чуть было не лишившее нас монополии на эпидаврский рай. Дело в том, что вместе с нами приехал наш друг — энергичный белозубый красавчик Алексей.

Куда мудрее разложив силы на жизненной дистанции, он, будучи моложе нас, тем не менее уже успел стать довольно обеспеченным человеком. Эпидавр настолько вскружил Леше голову, что уже на следующее утро он неожиданно объявил:

— Я хочу купить здесь дом.

Затяжной кризис в Греции и не думал идти на убыль, что, конечно, сказалось на стоимости недвижимости, так что с финансовой точки зрения момент был идеальным.

Мы тут же позвонили хозяйке дома, который в свое время хотели купить сами, но не смогли из-за непомерной цены. Как мы и предполагали, цена с тех пор сильно припала. Оказалось, аж вдвое.

Вид, открывавшийся из окон, до того потряс Лешу, что он тут же сел обсуждать с хозяйкой детали сделки. Единственным минусом, усмотренным Лешей, была дорога, ведущая к участку. Она была грунтовой и нуждалась в покрытии. Хозяйка побожилась, что закончит дорогу одновременно с отделкой дома.

Будучи искушенным в коммерции, наш друг для начала еще чуть-чуть сбросил цену, а затем договорился о порядке оплаты. Дабы подстраховаться, он предложил разбить деньги на две части: дай бог памяти, восемьдесят процентов сразу, а оставшаяся сумма должна была поступить на счет продавца после того, как обещанная дорога будет закончена. Стороны ударили по рукам и договорились о дате сделки, после чего мы сопроводили друзей в Нафплион к Хелиотису. Заплатив юристу аванс за предварительные хлопоты, Леша с семьей вернулся в Москву.

Ну а дальше все случилось в точности как с тем домом, что первоначально хотели приобрести мы, или с уже упомянутом мною холмом на Крите, который тщетно пытался выкупить Генрих Шлиман. Месяц спустя владелица недвижимости по старой греческой традиции — вновь начать торговаться после закрытия торгов — сообщила Леше о том, что дезавуирует их договоренность насчет дороги, а заодно поднимает цену дома до первоначальной.

Мы было подумали, что объявился альтернативный покупатель, но ошиблись. Хозяйка подняла цену просто так, в расчете на удачу. В итоге Леша, встревоженный непредсказуемостью продавца, счел за благо отказаться от сделки, а дом этот до сих пор стоит пустой и простоит так еще очень и очень долго.

Но вот что интересно: получив известие о том, что наш друг отказывается от покупки, мы почему-то вздохнули с облегчением и втайне даже обрадовались этому. Таким образом, Эпидавр в каком-то смысле по-прежнему остался нашим, если, разумеется, не брать в расчет пристроившегося на отшибе «негодяя Филимонова». Но того извиняет обособленность и необыкновенно красивый дом, давно ставший неотъемлемой частью берегового ландшафта.

73. Неоконченная дуэль

Когда я в разгар лета снова приехал в Эпидавр, то неожиданно для себя понял, что впервые за многие годы никаких дел по ремонту у меня нет.

Неужто закончили? Неужели я наконец могу насладиться ленивой дачной жизнью, походя собирая урожай да обрезая отцветшие розы?

Очень скоро, однако, выяснилось, что даже на этом, казалось бы, благостном пути встречаются свои тернии. Так вышло, что в те дни подоспел инжир.

Осмотрев дерево, я с удивлением убедился в полном отсутствии плодов, несмотря на то что сезон был в разгаре. Уцелела одна-единственная фига, наполовину объеденная птицами. Расстроенный, я принялся вслух сетовать на невезение Димитрису, оказавшемуся рядом.

— Надо же! В прошлом году как раз в это время все дерево было усыпано плодами. И какими плодами! Ты помнишь?

— Да, да, — с готовностью кивал Димитрис в такт моим причитаниям.

— А теперь ничего. Ни одной инжиринки. Как обидно-то!

— И не говори.

— Больше чем уверен, это подлые птицы сожрали мой урожай.

— Да, да… — в этом месте Димитрис вдруг перестал мне поддакивать. — Постой-ка! Что ты такое говоришь? Какие еще птицы? Это же я все съел. Думал, ты не приедешь, не пропадать же урожаю. Кстати, у тебя были тааааакие фиги!

Обычно я с удовольствием выслушиваю дифирамбы моим садоводческим успехам, но не в этот раз. Хмуро покосившись на смотрителя, я поплелся в дом. А вообще сам виноват. Какого черта я заранее не предупредил Димитриса о том, что собираюсь приехать? Он практичный деревенский парень и совершенно справедливо рассудил, что добро не должно пропасть. Ладно, в следующий раз буду осмотрительнее.