Мой ангел-вредитель - [12]

Выбравшийся из автомобиля субъект не обратил на пекло равным счетом никакого внимания. Покинув прохладный салон, он отыскал нужный подъезд (третий, если считать от магазина «Продукты») и прошествовал к двери. Наперерез ему кинулась лохматая, ошалевшая от духоты собачонка, вторая за утро. Вчера он насчитал восемь штук, но сегодня наверняка будет больше. Не утешает собачья статистика.

- А ну цыть! – цыкнул мужчина. – Тебе слово давали? Вот и молчи.

Собачонка поперхнулась собственным лаем. Ей только предстояло убедиться, что молчание – золото, а дедушка Крылов оборвал басню на самом интересном, коварно приступив к морали.

Квартира тринадцать находилась практически под звездами – этажом выше жила престарелая оперная певица с супругом. На правах старого друга он не стал утруждать себя звонком, просто нажал на дверную ручку и вошел. Прихожая два на два в духе ленивой эклектики застенчиво шепнула, что квартирка из разряда «конспиративных». И месяца не пройдет, как обитающий здесь товарищ вновь ее поменяет. Спрашивается, зачем? Любовь Печорина к конспирации не объяснялась словами, как количество смененных за три года квартир не исчислялось цифрами. Проще не умничать и показать на пальцах: один, два, много. Очень много.

Ориентируюсь на голоса, мужчина прошел в маленькую гостиную. Из мебели там были только обмотанные скотчем короба, пошловатый диван красной кожи и возлежавшая на диване в позе Данаи молоденькая вампирша по имени Инесса. Сам хозяин жилища стоял у незанавешенного окна, пил разбавленное вино и любовался видом на Новую площадь. Семейная идиллия.

Инесса приняла более благопристойную позу, оправила юбку и наморщила курносый нос. За те две недели, что маг был вынужден навещать ее, они успели надоесть друг другу до полусмерти. Встречи имели один и тот же сценарий: он приходил в обед и вечером, благо, работал в двух шагах отсюда; уворачивался от прыжка; говорил: «От ... слышу» (слово посерединке менялось в зависимости от оскорбления); проверял шкафы на наличие трупов; спрашивал, не нужно ли ей чего-нибудь; отвечал, что таких услуг не оказывает; играл с Несс партию в шахматы, неизменно выигрывал и уходил.

Печорин обернулся и радостно оскалился.

- Ну, здравствуй, друг Пиши-Читай!

- И тебе не сдохнуть, - отозвался «друг Пиши-Читай». Он был не в духе. - Дай угадаю: опять не с кем оставить дитятко?

- Несси, луна моя, - правильно понял вампир, - сходи-ка на балкон, посчитай красные «Жигули» с зелеными покрышками. Я тебя позову.

Девушка надула губы, становясь похожей на сердитую фарфоровую куколку.

- И снова здравствуйте? Стоит ему появиться, как меня сразу выставляют на балкон считать какие-то идиотские «Жигули»! Где тут логика?

Вампир пожал плечами. Не объяснять же Инессе, что оставлять ее рядом с друзьями – рисковое дело. Причина тут вовсе не в ревности, а в многократных покушениях на дружеские жизни. Впрочем, эти двое стоят друг друга, впору раздать им пластмассовые сабельки, а самому устроиться с попкорном. То, что квартира уцелела, уже событие.

- Хорошо, я уйду, - с поистине королевским достоинством уронила вампирша, - но, имейте в виду, в один прекрасный день я его все-таки прикончу.

- Чудесная, добрая, чуткая девушка, - развел руками хозяин жилища, когда за Несси закрылась дверь, - но стоит ей увидеть тебя, как она звереет. Загадка века.

- Угу, загадка, от слова «гадить». Давно кормил питомицу? А то слишком уж громко скрипит зубами. Вы бы проверились, вдруг глисты?

Эта, в сущности, невинная фраза переполнила тару вампирского терпения.

- Меня не было шестнадцать дней, и за какие-то несчастные шестнадцать дней она умудрилась выжрать весь холодильник! Весь! О, ненасытная! Да я б на эти запасы три месяца жил, а теперь...

- А теперь ты по новой садишься на диету, - спокойно посоветовали ему, - недельку-другую помучаешься и можешь вернуться в социум, всё остальное – детали. Только не ной.

- Много ты понимаешь, - пробурчал обиженный вампир. - Баллонами глушить томатный сок, уверяя себя, что это первая положительная – я ж свихнусь! Тоже мне, радость шизофреника.

- Ладно, недопонятый ты наш, время – деньги, а я вечно одалживаю. Расскажи лучше, как съездил. Был у него?

- Был.

- Говорил?

- Говорил, - эхом отозвался вампир, продолжая думать о томатном соке.

- Узнал, что он хотел?

- Узнал.

- Да не кивай ты, китайский болванчик! Говори толком.

- Все живы, все здоровы, передают привет и массу пожеланий.

- Печорин, я тебя убью! – не выдержал друг.

- Хе-хе, убей бобра – спаси дерево, - вампир ловко увернулся от брошенной подушки. - Уговорил, противный! Мне предложили сыграть в очередной пьеске, я отказался. Почитали мораль – я проникся и обещал исправиться. Конец истории.

- И это всё?

- А чего ты ждал, друже? Борис во время Великой Отечественной в Америке сидел, балы устраивал да на танках наживался. О чем с ним можно говорить?

Маг скептически выгнул бровь. То, что Печорин врет, пока дышит и дышит, пока врет, ему было известно вот уже двадцать лет как.

- Печорин, бензопила ты «Зайка», когда наши воевали с немцами, тебя на свете не было, - с улыбкой напомнил он. – Балы устраивал... Ничего не путаешь? Может, это была Гражданская война? Правда, меня немного смущают танки.