Мой ангел-хранитель - [10]

— На что вы будете смотреть? — спросил он. — Замок обходился без вас последние пятнадцать лет, так что может подождать еще немного. Когда поправитесь, можете перевернуть все вверх дном и сделать это место достойным короля, или лучше маркиза де Кастильона.

Густав рассмеялся собственной шутке.

Маркиз тепло относился к этому человеку, а потому сделал слабую попытку улыбнуться, но это было выше его сил.

Жан-Пьер съел немного того, что принес ему Густав, выпил несколько чашек кофе, а потом закрыл глаза и попытался снова уснуть.

Однако сон не шел; маркиз как раз размышлял, что можно сделать для замка, когда в комнату вернулся Густав. Он молча остановился у кровати. Маркиз открыл глаза и посмотрел на него.

— Что такое? — спросил он.

— Какой-то джентльмен из Англии хочет видеть вас, месье, — ответил Густав, — и то, о чем он должен с вами поговорить, очень важно.

— Джентльмен из Англии? — медленно повторил маркиз. — Как это возможно?

— Сначала он отправился в Париж, а когда обнаружил, что вас там больше нет, приехал в замок. Я думаю, месье, вы должны его увидеть, хотя ваше состояние и не способствует этому.

По тону Густава маркиз понял, что дело серьезное.

Жан-Пьеру стоило огромных усилий сесть немного выше на подушках.

Он хотел отослать посетителя прочь и сказать, чтобы тот подождал, пока здоровье позволит ему кого-либо принимать. Но поскольку маркизу сказали, что этот человек приехал из Англии, он понимал, что обязан предложить ему гостеприимство на ночь.

Жан-Пьер понятия не имел, можно ли привести в порядок еще хотя бы одну комнату и есть ли какая-нибудь еда, чтобы накормить гостя.

— Приведи его, — сказал он, наконец, Густаву.

Денщик поставил у кровати один из наименее расшатанных стульев, чтобы посетитель мог присесть, распахнул шторы, и солнечный свет залил комнату.

Маркизу вдруг подумалось, что он примирится с чем угодно, если только вновь сможет ездить верхом.

Жан-Пьер узнал, что боевой конь, верхом на котором он сражался в битве при Ватерлоо, убит, и эта новость принесла ему больше горя, чем смерть некоторых сослуживцев.

«На чтобы ни требовались деньги, — решительно сказал он себе, — я куплю несколько приличных лошадей, которые, по меньшей мере, сделают мою жизнь сносной».

Дверь отворилась, и в комнату зашел Густав, ведя за собой посетителя. Маркиз с первого взгляда понял, что перед ним типичный англичанин средних лет, которого он не назвал бы джентльменом — судя по внешности, это был представитель среднего класса.

Гость подошел к кровати и поклонился.

— Я знаю, месье маркиз, — начал он, — вы говорите по-английски. Я немного говорю по-французски, но мне будет гораздо легче общаться с вами на своем родном языке.

Маркиз протянул здоровую руку.

— Вы, насколько я понял, прибыли из Англии, я говорил на вашем языке в детстве, мне будет приятно вновь им воспользоваться.

— Это значительно облегчает дело, — сказал посетитель. — Меня зовут Теодор Уотерсон, месье, и я поверенный покойного полковника Хьюберта Долиша, который, как я понимаю, был вашим другом.

— Мы вместе лежали в госпитале, — ответил маркиз. — Вы говорите, что полковник умер?

— Боюсь, это так, месье, — подтвердил мистер Уотерсон. — Он умер месяц назад, так и не оправившись от ран, полученных в битве при Ватерлоо.

— Ему делали операцию после того, как я покинул госпиталь, и поскольку от него не было вестей, пока я жил в Париже, я надеялся, что он благополучно вернулся в Англию.

— Он действительно вернулся, но, к сожалению, операция не помогла, и он остался больным и искалеченным. Когда полковник умер в прошлом месяце, я вспомнил, что он не изменял завещания с тех пор, как написал его вместе с вами в госпитале.

Маркиз затаил дыхание.

Он совершенно забыл о завещаниях, которые они написали с полковником, оставляя друг другу все на случай, если кто-то из них умрет.

Жан-Пьер время от времени вспоминал полковника, но мысль о договоре, который они заключили, ни разу не приходила ему в голову. Теперь он совершенно ясно вспомнил, что произошло во французском монастыре, где они вместе лечились.

Вслух маркиз произнес:

— Конечно же, я помню, как мы составляли завещания, повинуясь минутному импульсу, когда узнали, что нас обоих будут оперировать. Они имеют законную силу?

— Целиком и полностью, согласно законам Англии, — ответил поверенный. — Это означает, что полковник оставил вам все, что имел. Свои деньги, дом и троих детей.

Маркиз открыл рот от удивления.

— Троих детей?! — воскликнул он. — Я несу за них ответственность?!

— Вы их опекун, месье, пока каждый из них не достигнет двадцати одного года.

— A сколько же им сейчас? — поинтересовался маркиз.

— Мариетте восемнадцать, — ответил мистер Уотерсон, — Руперту десять, а Мейвис пять.

— Пять?! Как это возможно?!

— Младшая девочка родилась после того, как полковник покинул Англию, чтобы сражаться за герцога Веллингтона. Это было неожиданностью для обоих родителей, но полковник очень любил свою жену, которая была поистине прекрасной женщиной.

— Хотите сказать, она тоже умерла?!

— Она умерла раньше мужа, месье, не оправившись после рождения третьего ребенка.

— И теперь он тоже мертв, — со вздохом произнес маркиз, как будто обращаясь к самому себе. — А я отвечаю за его троих детей.