Мой ангел-хранитель - [11]

— Вы их опекун, и, так как они не могут оставаться одни в доме, в котором жили раньше, я привез их с собой во Францию.

Маркиз с раздражением подумал, что поверенный мог бы предупредить его, прежде чем действовать.

Впрочем, что говорить — дети уже здесь, во Франции.

Споры по поводу того, следовало им покидать Англию или нет, были на данном этапе явно бесполезны.

— И что, по-вашему, я должен с ними делать? — спросил маркиз после неловкого молчания.

— Я подумал, месье, что, если вы ответственны за детей, им лучше жить у вас. В Англии у них мало родни, а их мать, как, должно быть, говорил вам полковник, родом из Шотландии.

— Я не забыл, — проворчал маркиз.

— Те ее родственники, которые поддерживали с ней связь, — продолжил мистер Уотерсон, — не желают брать на себя ответственность за детей.

— А значит, она ложится на меня, — раздраженно заметил маркиз. — Не представляю, как я смогу присматривать за тремя детьми, когда мое собственное здоровье никуда не годится.

— Ваш дом достаточно просторный для любого количества детей, — продолжил мистер Уотерсон с улыбкой. — Вы увидите, они хорошо воспитаны и не доставят вам больших хлопот.

Маркиз подумал, что это чересчур оптимистичное суждение: трое детей таких разных возрастов, несомненно, доставят много хлопот.

Сейчас он не может позаботиться даже о самом себе, не то что о них!

Мистер Уотерсон принялся вынимать из портфеля какие-то документы.

— Я привез сюда, месье, — сказал он, — отчет обо всех денежных средствах, которые имелись у полковника Долиша, а также список компаний, в которые они инвестированы.

Маркиз промолчал, и поверенный продолжил:

— На данный момент дивиденды составляют почти шестьсот фунтов в год, но Англия пострадала от войны, в будущем, как мы надеемся, ситуация должна улучшиться.

Маркиз подумал, что шестьсот фунтов — это лучше, чем ничего, но в то же время, если придется платить за образование мальчика и обеспечить младшего ребенка няней, мало что останется.

— Когда ситуация улучшится, — жизнерадостно продолжал мистер Уотерсон, — я, конечно же, сообщу вам об этом, месье, если только вы не пожелаете раньше забрать деньги из Англии и перевести их во Францию.

Он смолк на секунду.

— Полагаю, я обязан сказать, что сейчас это было бы ошибкой: есть все шансы, что инвестиции полковника станут приносить большие дивиденды в ближайшие шесть месяцев.

— Я вполне готов послушаться вашего совета, мистер Уотерсон, — сказал маркиз. — И конечно, поскольку дети — англичане, деньги должны оставаться в их родной стране. Я вот только думаю, не было ли ошибкой привозить их во Францию?

— Как я уже говорил, — ответил мистер Уотерсон, — дом, где они жили, находится в безлюдной части Глостершира, а мисс Мариетте необходима компаньонка или наставник.

— И вы полагаете, что я подходящий наставник для восемнадцатилетней девушки? — с сарказмом осведомился маркиз.

— Вы ее опекун, месье, что в корне меняет дело. Опекун обладает всей полнотой власти над подопечными, пока они не достигнут двадцати одного года. Уверен, месье, что к тому времени вы найдете для мисс Мариетты, очень миловидной юной леди, подходящего мужа, который, быть может, позволит ей заботиться о брате и сестре в дальнейшем.

Маркиз подумал, что его собеседник принимает желаемое за действительное, но ничего не сказал.

Он только ясно понял, что ситуация в целом безнадежна.

Трое детей в довершение проблем с замком, болезни и сильной ограниченности в средствах…

Может быть, сказать мистеру Уотерсону, чтобы тот забрал детей обратно в Англию и подыскал кого-то другого, кто будет о них заботиться?

С другой стороны, маркиз был уверен, что, если предложит такое решение, это закончится долгими препирательствами.

А поскольку закон на стороне мистера Уотерсона, Жан-Пьер, безусловно, проиграет.

Маркизу ничего другого не остается, кроме как примириться с существующим положением дел. И от этого собственные трудности стали видеться ему в еще более мрачном свете.

Мистер Уотерсон положил извлеченные из портфеля документы на кровать перед маркизом, после чего сказал:

— Поскольку я понимаю, что вы нездоровы, месье, и ваш слуга настоятельно просил не утомлять вас больше, чем это необходимо, я, с вашего позволения, откланяюсь.

Поверенный немного замялся, но потом все-таки добавил:

— Но я был бы чрезвычайно признателен, если бы мог переночевать здесь, перед тем как отправиться завтра в обратный путь в Англию.

Маркиз позвонил в маленький латунный колокольчик, который Густав оставил на столике возле кровати.

Густав, несомненно, подслушивавший у двери, вошел в комнату.

— Мистер Уотерсон, — объявил маркиз, — остается у нас на ночь, и я уверен, Густав, ты сделаешь все возможное, чтобы устроить его как можно удобнее.

— Конечно, месье, — ответил Густав.

Маркиз протянул руку.

— Я полагаю, что должен быть благодарен вам, — сказал он, — за то, что вы привезли мне детей. Остается лишь надеяться, что я сумею о них позаботиться. Если дела пойдут совсем плохо или я умру, кто-нибудь немедленно свяжется с вами.

— Я могу лишь поблагодарить вас, месье, и от всей души пожелать удачи, — ответил мистер Уотерсон.