Мосты в бессмертие - [97]
– О чем она поет? – словно угадав его интерес, спросил доктор Кляйбер.
– О каких-то хазарах… и об отмщении… странно! Такой девочке было бы куда приличней петь о куклах или любовных похождениях, а она… – буркнул Отто и вышел вон.
Нетопырьвич сидел на завалинке там, где совсем недавно Глафира кормила с ложки выздоравливающего советского солдата. Отто остановился. Нетопырьевич глянул на него подслеповатыми, слезящимися на ярком солнце глазами, поднялся, отвесил глубокий поклон. За горизонтом, неумолчно гудела передовая. Звук час от часу то усиливался, то ослабевал, но Отто почему-то казалось, что война приближается неумолимо и скоро снова настигнет их.
– Хазариин… поясь… земно… бит челом… месть… кровавья бана… – Отто старался выговаривать русские слова правильно.
– Что желает ваше сиятство?… – Нетопырьевич осклабился.
– Ich möchte in die Grube fallen. Vielleicht gibt es jetzt besser als hier…[80] – ответил Отто.
Он шел по больничному двору, то и дело оскальзываясь. Федор следил за его перемещениями внимательными, ореховыми глазами.
– Будет твоему сиятельству и ацкий жар и сковорода под зад, – едва слышно проговорил Нетопырьевич.
Над входом в реакторную повисла гирлянда сосулек. Капли талой воды, срываясь с них, барабанили в ступени крыльца. Отто шмыгнул под козырек, вставил в замок ключ. Повернул один раз, попытался повернуть еще – не получилось. Пару минут Отто боролся с замком, пока наконец не обнаружил, что дверь уже открыта. Отто прожил в Горькой Воде не один месяц и всегда, покидая свою «келью», запирал замок на два оборота. Отто потянул на себя дверь и замер на пороге, охваченный внезапным страхом. Сжатые в кулаки ладони русского военнопленного, едва живого, прикованного к больничной койке, ослабевшего, нуждавшегося в ежедневной помощи маленькой, полуголодной девочки не шли у него из ума.
«Это все Аврора, – подумал Отто. – Мне трудно сосредоточиться, потому что я слишком много думаю о ней. Ей надо вернуться в Будапешт, к родителям!»
К привычному запаху разогретого субстрата примешивался сладковатый аромат дорогих сигар. В торце коридора из подслеповатого оконца били яркие, весенние лучи, подсвечивая синеватые пряди дыма под потолком.
– Кто здесь? – крикнул Отто. Он зачем-то расстегнул кобуру и даже извлек из нее пистолет марки «Вальтер». После прискорбного случая с пленением Авроры и гибелью Эдуарда, он никогда не расставался с оружием.
– Я в вашем кабинете, господин доктор! – был ответ. – Изучаю материалы.
Зибель расположился со всеми возможными удобствами. Он сидел за рабочим столом Отто, спиной к окну и боком к двери. Лампа под зеленым абажуром освещала исписанные листы. На подоконнике стоял горячий чайник, там же в жестяной пепельнице дымила незатушенная сигара, настоящая, гаванская – Зибель был добычлив и расточителен.
– Ваша сигара… – пробормотал Отто, входя в кабинет. – Вы забыли о ней.
– Увлекся, – не поднимая головы от бумаг, отвечал Зибель. – Конечно, мне, простому солдату, многого не понять в ваших записях, но все же…
И он снова погрузился в чтение. Отто снял портупею, спрятал «вальтер» в кобуру, побросал свое добро на продавленный, пропахший карболкой диван, а сам устало опустился на стул.
– Чем вызвана проверка? – устало спросил он. – Я стал неблагонадежным?
– Слышите? – Зибель, не оборачиваясь, поднял кверху палец.
– Что? – насторожился Отто. Зибель молчал, погруженный в чтение бумаг. – Вы имеете в виду канонаду? Слышу! Но ведь весна, передовая оживилась…
– При чем тут весна? – Зибель передернул плечами. – Русские наступают! Вы читали последние сводки? Войска рейха форсируют Дон в обратном направлении. Мы оставляем Северный Кавказ. Скоро волна отступления докатится до нас. Я жду приказа об эвакуации госпиталя.
Зибель наконец обернулся. Даже стул не поленился переставить так, чтобы лучше видеть свою жертву.
– У меня сложилось впечатление, – проговорил штурмбаннфюрер, – что нас преследуют неудачи. И даже более того. Есть все основания полагать, что эксперимент не удался.
– Научные исследования – творческий процесс, – устало ответил Отто. – Не все и не всегда получается сразу. Меня удивляет другое. Там, на заднем дворе трупы. Обнаженные тела, предназначенные для кремации. Кто-то позволил раздеть их донага. Даже бинты сорваны.
– Экий вы гуманист! – улыбнулся Зибель. – Я отдал приказ Кляйберу. Он обязан изучить ливер каждого трупа и подготовить для меня отчет. Потом всех похороним, если успеем… И еще те двое, которых вы э-э-э… недолечили.
– Они выживут! – Отто вскочил и забегал по кабинету.
В буржуйке потрескивали дрова, половицы поскрипывали под тяжелыми шагами Отто. Эти звуки заполняли собой мироздание до тех пор, пока где-то совсем недалеко, может быть, на околице Горькой Воды, ухнул взрыв, за ним последовали второй, третий. Отто дрогнул, распахнул дверь в коридор.
– Не волнуйтесь, – проговорил Зибель. – Ах, как же вы стали нервны! Я, собственно, по делу пришел.
Когда по коридору реакторной застучали торопливые шаги, Отто схватил кобуру «вальтера».
– Оставьте! – захохотал Зибель. – Это друг рейха Иван Нетопырев. Уверяю вас, он не партизан.
Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.
Тимофей Ильин – лётчик, коммунист, орденоносец, герой испанской и Финской кампаний, любимец женщин. Он верит только в собственную отвагу, ничего не боится и не заморачивается воспоминаниями о прошлом. Судьба хранила Ильина до тех пор, пока однажды поздней осенью 1941 года он не сел за штурвал трофейного истребителя со свастикой на крыльях и не совершил вынужденную посадку под Вязьмой на территории, захваченной немцами. Казалось, там, в замерзающих лесах ржевско-вяземского выступа, капитан Ильин прошёл все круги ада: был заключённым страшного лагеря военнопленных, совершил побег, вмерзал в болотный лёд, чудом спасся и оказался в госпитале, где усталый доктор ампутировал ему обе ноги.
Летом 1817 года на реке Сундже был построен редут Назрановский, прикрывавший дорогу из Моздока в Грузию. Тогда же прибывший на Кавказ генерал Ермолов приказал строить укрепление Преградный Стан. Чеченцы начали проявлять беспокойство. Их набеги русские войска с успехом отбивали, но предотвратить не могли. В столице Ермолова обвинили в том, что он провоцирует набеги. Оставив гарнизоны в укреплениях и на постах Кавказской линии, Ермолов в мае 1818 года сосредоточил у станицы Червлёной около 5000 человек. 24 мая войска переправились через Терек и вошли в чеченские земли.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.