Мосты в бессмертие - [82]
Костя не видел, как вздрогнули и переглянулись Сан Саныч и Лаптев, как досадливо поморщился старлей, как брезгливо сплюнул старшина.
– А вот теперь я и танки вижу… – внезапно сказал Костя и умолк надолго.
– Ну что? Давай-ка, парень, сюда бинокль! – на этот раз Сан Саныч заволновался не на шутку.
– Я считаю… – рассеянно ответил Костя. – Вижу двадцать…
Но Сан Саныч уже отобрал у него бинокль. Он долго морщил тонкий нос, рассматривая вражеские позиции, пока не отнял бинокль от глаз.
– Я вижу два танка, – пробормотал он, недоуменно посматривая на Костю.
– Остальные замаскированы, – нехотя отозвался тот.
– Из тебя получится толковый офицер, Липатов, – Сан Саныч вперил в Костю пронзительный, строгий взгляд. – Если, конечно, выживешь…
К вечеру на передовую прибыл самый известный человек в дивизии – майор НКВД Валентин Георгиевич Суэтин. Он прибыл безо всякой помпы, прикатил на эмке в сопровождении полувзвода автоматчиков на мотоциклах. Воропаев заволновался, закряхтел и тут же напросился в дневальные. Пимен, громыхая котелком с предусмотрительно сбереженной с вечера кашей, утек в дальний конец траншеи, но был безжалостно извлечен оттуда все тем же Воропаевым. Петька с нескрываемым наслаждением конвоировал перетрухавшего Пимена к командирскому блиндажу.
– Шевели мослами, богомолец, – приговаривал он, понукая подконвойного штыком. – Там весь комсостав в сборе, тебя дожидают…
Костя, как бы невзначай, поплелся следом. Воропаев, наслаждаясь, затолкал вяло упиравшегося Пимена за дощатую, провисшую дверь блиндажа и сам стал на часах.
– Чего там, Петька? – равнодушно спросил Костя.
– Ступай мимо, – ответил Воропаев. – Тебя до суда не звали.
– Меня да не звали? – усмехнулся Костя. – Ну ничего, я тут подожду. Позовут, а я тут как тут. Это чтоб тебе, служивый, не бегать, мозоли трудовые не дырявить.
– Чего? – набычился Петька.
– Освободить тебя желаю от лишних забот, – и Костя как бы невзначай извлек из кармана блестящую бирюльку, отрытую Телячьим ухом в Ростовских завалах.
– Чегой-то? – насторожился Петька.
– Дай в щелку посмотреть…
– На чо?
– На Суэтина. Любопытно. Ребята говорят – оч-чень грозен.
– Да чо там… – Петька шмыгнул носом. – У тя токо одна?
– Не-е-е…
Костя спрыгнул в окоп. Всего пара шагов отделяла его от заветной двери. Костя прислушался. Там внутри было муторно, подло и тяжко. Отчего-то отчаянно страдал Сан Саныч, Велемир явно трусил, а Фролов изрыгал потоки ярости. Но Суэтин?
– Каков он? – сказал Костя вслух.
– Сколь дашь?
– Две.
– Тю-ю-ю!
– Ноздри две! – Костя засмеялся. – В каждую – щепоть табаку.
– А цацек?
– Цацек – целый карман.
– Мародер? – Петька нащурил глаза, выставил перед собой винтаря, уперся штыком Косте в грудь.
Костя вытащил из кармана три империала, подбросил на ладони, поймал, сунул Петьке под нос распахнутую пятерню.
– Н-н-на! Вишь, плюгавый: три орла выпало.
Глаза Петьки запрыгали так борзо, что Косте почудилось: еще немного – и выскочат бесстыжие буркалы из орбит да и упадут в белесую пыль на дно траншеи. Костя отжал его в сторону плечом, глянул в щель между досками.
Суэтин оказался так себе мужичок, ничем не примечательный, весь водянистый какой-то, словно полустертый рисунок. Костя прислушался.
– Либерализм тут развел батальонный политрук, – у Суэтина был низкий, рокочущий, опереточный баритон. – На передовой! В самом горниле схватки с фашизмом! Отдел имеет информацию о том, какие разговоры ведутся в батальоне. Это и в твою сторону минус, Фролов.
– У нас потери – восемьдесят процентов личного состава за пять месяцев, – голос Фролова звучал твердо, но в нем слышались обертона едва сдерживаемого гнева. – Если ты считаешь, что Абросимова надо расстреливать – я подчинюсь.
Костя услышал шум – Фролов поднялся с места, а Пимен начал потихоньку подвывать.
– Раз вы настаиваете на расстреле… – голос Велемира дрогнул.
– Мы приняли коллективное решение, основанное на фактах, – прервал его Суэтин.
– Завтра нам идти в бой, – глухо проговорил Фролов. – За этой вон переплюйкой… вы видели ее, товарищ майор? Там идет полным ходом перегруппировка фашистских войск… завтра на нас пойдут танки… пусть уж фашист рассудит кто тут прав, а кто виновен…
– Все в руках Господних… – едва слышно прошептал Пимен.
– А-а-а-а! – взревел Суэтин. – Выношу вопрос на голосование! Кто за то, чтобы применить к рядовому Пимену Евстратовичу Абросимову высшую меру пресечения?
В блиндаже возникла тишина. Она росла и ширилась, тяжелела и уплотнялась, приобретая зримые очертания, цвет и запах. Запах страха, с тонами гнева и безысходной, смертной тоски сочился сквозь щели дощатой двери. Тишина вздулась безобразной опухолью, слово плохая налившаяся гноем рана.
– Единогласно! – провозгласил Суэтин.
– Товарищ майор, Валентин Георгиевич. Расстрельная команда при тебе. Приведем приговор в исполнение незамедлительно? – Костя услышал в голосе политрука рыдание.
– Нет! – рявкнул Суэтин.
В блиндаже что-то с грохотом упало, послышались тяжелые шаги, возня.
– Не увиливайте товарищи батальонный командир и политрук. Приговор полевого суда приведут в исполнение те, кого он предал!
Косте вдруг сделалось томно. Папироска, словно неродная, повисла на нижней губе, да и потухла. Костя дрогнул, очнулся, сплюнул и, грязно выругавшись, полез вон из траншеи.
Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.
Тимофей Ильин – лётчик, коммунист, орденоносец, герой испанской и Финской кампаний, любимец женщин. Он верит только в собственную отвагу, ничего не боится и не заморачивается воспоминаниями о прошлом. Судьба хранила Ильина до тех пор, пока однажды поздней осенью 1941 года он не сел за штурвал трофейного истребителя со свастикой на крыльях и не совершил вынужденную посадку под Вязьмой на территории, захваченной немцами. Казалось, там, в замерзающих лесах ржевско-вяземского выступа, капитан Ильин прошёл все круги ада: был заключённым страшного лагеря военнопленных, совершил побег, вмерзал в болотный лёд, чудом спасся и оказался в госпитале, где усталый доктор ампутировал ему обе ноги.
Летом 1817 года на реке Сундже был построен редут Назрановский, прикрывавший дорогу из Моздока в Грузию. Тогда же прибывший на Кавказ генерал Ермолов приказал строить укрепление Преградный Стан. Чеченцы начали проявлять беспокойство. Их набеги русские войска с успехом отбивали, но предотвратить не могли. В столице Ермолова обвинили в том, что он провоцирует набеги. Оставив гарнизоны в укреплениях и на постах Кавказской линии, Ермолов в мае 1818 года сосредоточил у станицы Червлёной около 5000 человек. 24 мая войска переправились через Терек и вошли в чеченские земли.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.