Мосты в бессмертие - [110]
– Ту думаешь, это Петрованов двор, а? – приговаривала Гаша. – Ты уверена, Леночка? Я не узнаю его, не узнаю…
Все вокруг переменилось до неузнаваемости. Где-то был курятник, где-то – выкрашенное голубой краской крылечко, где-то – летняя кухня. Они бродили рука об руку в чаду и пламени, лица их почернели, глаза слезились от едкого дыма. Леночка давилась кашлем, и Гаша стала подумывать о том, чтобы отвести племянницу на церковный двор. Там, на вершине холма, наверное, и дышалось легче. Внезапно Леночка вскрикнула и запрыгала на месте.
– Что? Что с тобой?! – всполошилась Гаша.
– Подо мной доска, доска, доска!!! – кричала Леночка.
Огромные, не по размеру, ее кирзовые сапоги издавали странный грохот. Гаша огляделась по сторонам в поисках хоть какого-нибудь инструмента. Наконец нашелся заостренный с одного конца обломок доски. Сама не своя, Гаша принялась отгребать в сторону землю с того места, где только что прыгала Леночка. Наверное, девочка помогала ей. Гаша все время слышала ее голосок, хрипло произносивший одну и ту же фразу:
– Палка-копалка, откопай бабушку и Олю… Палка-копалка, откопай бабушку и Олю…
Гаша отгребала землю доской до тех пор, пока не наткнулась на оловянную дверную ручку. Дверь погреба завалило слоем земли толщиной сантиметров двадцать. Гаше и раньше приходилось спускаться туда. Деревянная лестница уходила круто вниз, в подземелье. Даже в летний зной там царила прохлада, даже при открытой двери там было трудновато дышать. Гаша несколько раз дернула за ручку. Дверь не поддавалась. Леночка снова начала кашлять. Гаша в отчаянии несколько раз ударила доской по двери погреба. Глаза ее ослепли от слез, но она не понимала, что плачет. Она будто наяву видела Александру Фоминичну и Ольку, и сумрачный лик Надежды предстал перед ней. Она слышала молитвенный шепоток бабы Юлки…
– Помогите же мне! – взмолилась Гаша и что есть мочи снова дернула за ручку.
Дверь погреба шелохнулась, но не поддалась. Гаше почудилась, будто кто-то помог ей, будто подтолкнул крышку изнутри.
– Скорей, Леночка! Помогай!
Гаша схватила доску, просунула острый ее конец в щель. Леночка тянула крышку кверху. Так общими усилиями им удалось откинуть крышку погреба. Они увидели протянутые к ним две пары рук: нежные и тонкие Александры Фоминичны и большие, костистые ладони Надежды Петрован.
– Эх, дела скорбные! – проговорила Надежа, вылезая наружу. – И под землей ад, и на земле – ад…
Леночку, Олю и старую Иулианию отвели в храм. Там временно расположился госпиталь войсковой части РККА, там вкусно дымила полевая кухня, там потерявших кров поселян кормили перловой кашей.
Гаша, Александра Фоминична и Надежда до рассвета следующего дня бродили по селу и его окрестностям, надеясь найти хоть какие-то следы Клавдии и ее отца.
Гаша еще раз повидала Костю и Вовку. Они были одеты в малоношеную форму венгерской интендантской части, но в советских пилотках со звездами, без знаков различия. Вооруженные одними лишь лопатами, они вместе с другими бойцами по колено в грязи рыли за речкой ров. Не удалось обменяться и парой слов.
На следующее утро они, смертельно усталые, вернулись в храм.
– Не найти нам их, – просто сказала Гаше Александра Фоминична. – Сгинули оба. Надежда, как и положено ей, пусть надеется. А я так думаю: разнесло обоих бомбой по белу свету. Думаю – нет больше обоих. Не увидим их живыми…
В церковном притворе было сумрачно и тихо. Девочки спали, Иулиания сидела над ними, сложив на коленях большие, как у Надежды, ослепительно-белые руки. Надежда кулем осела на пол рядом с матерью. Лицо ее исказилось рыданием, но слез Гаша так и не увидала.
– Что будем делать, мать? – прошептала Надежда. – Как дальше жить?
– Да ты только живи, – тихо отозвалась та. – А уж как – то Господь укажет…
Иулиания сняла с головы широкий серый плат. Блеклое серебро кос рассыпалось по ее сутулым плечам. Дрожащими от напряжения руками она расправила серую ткань платка, укрыла им свою неюную дочь, повторила тише прежнего:
– Живи, Надежда, как Бог положит…
И эхо под куполом храма троекратно повторило ее слова.
Эпилог
Аврору разбудил ужас. Сильная, неумолимо властная рука ухватила ее за горло, сжала так сильно, что уши заложило. Потом что-то больно ударило в голову. Она вскинулась, села на кровати.
– Чертов портрет… – пробормотала Аврора.
Она взяла с подушки обрамленную в красивый багет гравюру и отшвырнула ее в сторону. Вокруг царила кромешная мгла. Аврора ощупью нашла спички, зажгла свечу. Плотно заставленная мебелью комната казалась складом антикварного магазина. Месяц назад Бианка переселилась из Пешта к ней, в Буду, на улицу Фазекас. Притащила с собой все, что смогла увезти. Теперь приходилось лавировать между стульями, столиками, банкетками и резными этажерками. Старинный, красного дерева круглый стол был весь уставлен вазами, статуэтками, подсвечниками, ларцами. Матовая бронза и белое серебро отражали пламя свечи. В углу, возле окна, в чугунном чреве буржуйки еще не догорели дрова. Красноватые блики плясали в зеркале паркета. Аврора добралась до окна, отодвинула в сторону черную штору светомаскировки, выглянула на улицу. Мостовая, сколько видел глаз, казалась пустынной, но странный грохот, разбудивший Аврору, не умолкал. Казалось, будто где-то невдалеке рушится большой дом. Она постояла у окна, прислушиваясь. Ей сделалось зябко. Аврора прикоснулась к чугунному боку печки. Надо бы дров подбросить, но для этого необходимо пройти через две нетопленые комнаты в прихожую. Там хранился небольшой запас дров. Топлива могло хватить на пару дней, но это при условии, что будет обогреваться только одна из трех комнат – спальня. Раз в три дня они топили кухонную печь и готовили себе пищу. Прислуга, Мария Немет, месяц назад подалась на родину, в пригородную деревню Пенешвар. После ее внезапного отъезда Авроре приходилось припоминать давно забытые навыки. Впрочем, со второй попытки ее паприкаш получился совсем не дурен.
Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.
Тимофей Ильин – лётчик, коммунист, орденоносец, герой испанской и Финской кампаний, любимец женщин. Он верит только в собственную отвагу, ничего не боится и не заморачивается воспоминаниями о прошлом. Судьба хранила Ильина до тех пор, пока однажды поздней осенью 1941 года он не сел за штурвал трофейного истребителя со свастикой на крыльях и не совершил вынужденную посадку под Вязьмой на территории, захваченной немцами. Казалось, там, в замерзающих лесах ржевско-вяземского выступа, капитан Ильин прошёл все круги ада: был заключённым страшного лагеря военнопленных, совершил побег, вмерзал в болотный лёд, чудом спасся и оказался в госпитале, где усталый доктор ампутировал ему обе ноги.
Летом 1817 года на реке Сундже был построен редут Назрановский, прикрывавший дорогу из Моздока в Грузию. Тогда же прибывший на Кавказ генерал Ермолов приказал строить укрепление Преградный Стан. Чеченцы начали проявлять беспокойство. Их набеги русские войска с успехом отбивали, но предотвратить не могли. В столице Ермолова обвинили в том, что он провоцирует набеги. Оставив гарнизоны в укреплениях и на постах Кавказской линии, Ермолов в мае 1818 года сосредоточил у станицы Червлёной около 5000 человек. 24 мая войска переправились через Терек и вошли в чеченские земли.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Выдающийся английский прозаик Джозеф Конрад (1857–1924) написал около тридцати книг о своих морских путешествиях и приключениях. Неоромантик, мастер психологической прозы, он по-своему пересоздал приключенческий жанр и оказал огромное влияние на литературу XX века. В числе его учеников — Хемингуэй, Фолкнер, Грэм Грин, Паустовский.В третий том сочинений вошли повесть «Дуэль»; романы «Победа» и «На отмелях».
Клаус Штёртебекер — легендарный пират XIV века, один из предводителей братьев-витальеров (пиратов Балтийского и Северного морей), ставший фольклорным персонажем в качестве прототипа Робин Гуда.В 1909 году в Российской империи публиковалась серия анонимных бульварных повестей о приключениях Клауса Штертебекера.
«— Мама, кто живёт за морем?— За морем… живут боги, великие сидхе. Вечно резвятся они в золотых садах Яблочного Эмайна, не зная ни старости, ни печали. А за нижнем морем — царство фоморов, чёрных повелителей смерти.— А кто живёт за границей холмов?— Люди.— А они добрые или злые?— Пока ещё не определились».Сеттинг: древние Скандинавия, Ирландия, Суоми. Столкновение пантеонов, в том числе с ранним христианством.Много сложных незнакомых слов вроде «хирд», «скир», «нойд» и так далее. В качестве сносок вынесены в основном те, что я считаю лежащими за гранью пассивного словаря среднего интеллигента.
Когда еще была идея об экранизации, умные люди сказали, что «Плохую войну» за копейку не снять. Тогда я решил написать сценарий, который можно снять за копейку.«Крепкий орешек» в 1490 году. Декорации — один замок, до 50 человек вместе с эпизодами и массовкой, действие в течение суток и никаких дурацких спецэффектов за большие деньги.22.02.2011. Готово!
В книгу вошло два приключенческо-фантастических романа знаменитого писателя. Первый рассказывает о Гражданской войне в США. Наряду с батальными сценами в романе происходит немало загадочных событий...Во втором романе, «Флаг родины», рассказывается о судьбе Тома Рока, изобретателя разрушительного средства огромной силы. Желание нажиться на своем изобретении доводит Рока до сумасшествия, а его «фульгуратор» становится достоянием международных пиратов. По мотивам этого романа поставлен знаменитый фильм Карла Земана «Тайна острова Бэк-Кап».
Волею случая и по произволу духовных и светских властей недоучившийся школяр Юрась Братчик принимает на себя роль Мессии. Странствуя по просторам Белой Руси со своими «апостолами», труппой жуликоватых лицедеев, он, незаметно для самого себя, преображается и вступает на крестный путь.
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.