Мост в Хейвен - [2]

Зачем она заехала так далеко? Почему не остановилась в мотеле? А теперь все поздно.

* * *

Городская площадь была следующей в маршруте Зика. Он помолился за каждого торговца, за членов городского совета, у которых назначено собрание в здании муниципалитета сегодня днем, и за путешественников, остановившихся в отеле «Хейвен». Было еще темно, когда он вышел на Вторую улицу и заметил продуктовый грузовик Лиленда Голландца, он поворачивал в переулок, где располагался рынок. Все звали его Голландец, даже его жена, которая сейчас лежала в больнице, у нее была последняя стадия рака. Зик несколько раз навещал ее и знал, что больше всего ее беспокоит отсутствие веры у мужа, а не собственная приближающаяся кончина.

— Я знаю, куда уйду. Но меня больше беспокоит, где закончит свой путь Голландец.

(Ее муж работал шесть дней в неделю и не считал нужным тратить седьмой на посещение церкви. На самом деле он был зол на Господа и не желал посвящать Ему время.)

Тормоза грузовика заскрипели — он резко остановился. Голландец опустил стекло:

— Слишком прохладно сегодня, чтобы бродить по улицам, пастор. Где-то прячете подружку?

Зик пропустил насмешку мимо ушей и засунул озябшие руки в карманы:

— Это лучшее время для молитвы.

— Ага, адское пламя и аллилуйя, не буду отрывать вас от ваших дел. — Голландец нарочито хмыкнул.

Зик подошел ближе:

— Я был вчера у Шэрон.

Голландец выдохнул:

— Тогда вы знаете, что ее дела не очень хороши.

— Нет. Не хороши. — Если только не произойдет чуда, ей осталось совсем недолго. Но Шэрон было бы легче на душе, если бы не беспокойство за мужа; однако сейчас этого говорить нельзя, Голландец лишь станет агрессивнее.

— Продолжайте, пастор. Пригласите меня в церковь.

— Вы и так знаете, что приглашение всегда остается в силе.

Голландец понурился:

— Она многие годы уговаривала меня. А сейчас единственное, что я хотел бы сделать, это плюнуть в лицо Господа. Шэрон хорошая женщина, лучшая из всех, кого я знал. И если кто заслуживает чуда, так это она. Вот скажите мне, чем Бог помог ей?

— Ее тело умрет, а сама Шэрон — нет. — Пастор заметил боль в глазах мужчины и понял, что тот не готов слушать дальше. — Помочь вам разгрузиться?

— Спасибо, думаю, что сам справлюсь. — Голландец нажал на педаль газа, выругался и поехал по переулку.

* * *

Ребенок наконец выскочил из ее тела, теплый и скользкий, и молодая женщина вздохнула с облегчением: железный обруч боли, сжимавший тело, исчез. Еще тяжело дыша, она смотрела между металлических опор на усеянное звездами небо.

Младенец, лежавший на темной влажной земле, казался ей очень бледным в ярком свете луны и очень красивым. Было еще слишком темно, чтобы разглядеть, мальчик это или девочка, хотя какая разница?

Тело женщины горело, она стянула с себя тонкий свитер и прикрыла малыша.

* * *

Задул холодный ветер. Зик поднял воротник куртки и направился к больнице Доброго самаритянина. На ум неожиданно пришел мост, но он был в противоположной стороне. В летние месяцы Зик часто проходил через парк Риверфронт, особенно когда лагерь был переполнен туристами, разбивавшими палатки на прилегающей площадке.

В это время года там не должно быть никого, с каждым днем становится все холоднее, опадает листва.

Тьма начинала отступать, но до рассвета еще оставалось время. Ему давно пора поворачивать домой, но почему-то в голове засел этот мост. Зик развернулся и направился в сторону моста и парка Риверфронт.

Пастор подышал на пальцы. Нужно было надеть перчатки сегодня. Он остановился на углу, раздумывая, то ли отправиться к мосту, то ли вернуться домой. Он всегда принимал душ и брился перед завтраком с Марианн и Джошуа. Если пойти к мосту, он обязательно опоздает домой.

Но он чувствовал острую необходимость. Кому-то нужна его помощь. До моста всего десять минут пешком, а если ускорить шаг, то и того меньше. Он все равно не успокоится, пока не посмотрит, что там.

* * *

Молодую женщину трясло, она подняла стекло в машине, прекрасно понимая, что никогда не сможет освободиться от чувства вины и сожалений, и дрожащей рукой повернула ключ зажигания. Ей хотелось скорее уехать из этого места. Хотелось закрыть голову руками и забыть все, что случилось, все, что она натворила.

Поворачивая рулевое колесо, она слишком сильно надавила на газ. Автомобиль занесло в сторону, и она ощутила скачок адреналина в крови. Женщина быстро выровняла машину, а из-под колес брызнул гравий, словно пули. Она сбавила скорость и повернула направо в сторону главной дороги, глядя прямо вперед сквозь пелену слез. Она поедет на север и найдет дешевый мотель. А потом придумает, как убить себя.

Над песчаным берегом и под мостом пронесся порыв ветра. Лишенный тепла материнского тела, брошенный ребенок ощутил пронизывающий холод этого мира. Сначала он тихонько захныкал, потом жалобно заплакал во весь голос. Его плач разносился над рекой, но в домах на берегу не зажегся свет.

* * *

Над деревьями высились стальные фермы моста. Зик перешел старую прибрежную дорогу и пошел по мосту. Он остановился где-то посередине и перегнулся через перила. Внизу бежала река. Несколько дней тому назад прошел дождь, после него берег стал гладким и твердым. Никого не было вокруг.