Мост над черной бездной - [39]

– М-м, – выдавила из себя фрекен Бок. – Ну…

– И попросил телефон адвоката? – наседал Седов.

– М-м…

Тут в квартиру позвонили. Распахнув перед гостем тяжелую деревянную крашенную дверь, которой было столько же лет, сколько и всей квартире, домоправительница ушла открывать.

– Я должна его повидать!.. – донесся до Паши женский голос, звучавший так мелодично, будто слова пелись, хоть и без мелодии.

Секунда – и перед рыжим сыщиком, так и застрявшим в дверном проеме, возникла высокая тощая дама, давно перешагнувшая рамки бальзаковского возраста, вся в кудельках, бантах, розанчиках, воланчиках.

– Ах вот вы какой! – запела дама.

Паше при этом показалось, что из этого мосластого тела такие нежные звуки исходить не могут, и он едва удерживался от того, чтобы не заглянуть за спину даме – вдруг ее озвучивает кто-то, кому этот голос подходит больше?

– Да, вы не принц! – возвестила она. – Но я понимаю, понимаю…

Ее большие, навыкате карие глаза осмотрели Пашу с горячим любопытством, чуть ли не пронзив насквозь.

– Моя мама говорила: с виду – дрыщ, все в корень ушло! – Дама утробно расхохоталась.

– Вы уж меня простите, – подал голос Паша, – вы ко мне? Я тут по делам, мне некогда…

– А я вам помогать во всем буду! – перебила его дама. – Меня зовите Адель.

– Чем же вы мне поможете, Адель? – спросил сыщик, в ужасе представляя их доброе сотрудничество.

– Элли попросила меня вас сопровождать.

А потом Седов понял, что попал.

Размеры Адели вполне соответствовал весу ее морального давления. Седов при всей своей хитрости не мог обойти ее ни на повороте, ни по прямой. Ощутив себя связанным по рукам и ногам наподобие мумии, Павел Петрович решил, что единственный выход – сделать вид, что ему опека Адели безумно нравится.

В итоге он оказался в ее машине, накрепко пристегнутый к сиденью. Его везли обедать, а потом обещался визит к семейному адвокату Перцевых.

Обед был намечен у Адели, в ее «норке», как выразилась сама дама. Норкой она называла квартиру в спальном районе, а дорога в этот район заняла почти два часа. Всю дорогу Адель пела свои песни, и Седов страшно радовался, что ему не нужно от нее никакой дельной информации, потому что она выдавала лишь чистый поток эмоций.

Все-таки ему удалось узнать, что Адель на самом деле зовут Анной, а работает она костюмером в разных театрах.

– … А она мне и говорит: что ты, Адель, с твоими талантами – и в Большой театр! – рассказывала Адель, причем, кто такая «она», Паша так и не узнал. – А я и говорю: но это хотя бы достойное место!.. А тут этот лизоблюд пристал ко мне с манжетами! Мне было ясно, что флорентийское кружево к его саратовскому прононсу не идет! Воланы, только воланы! И я ей говорю, что я не знаю, к каким сапожкам привык их Гамлет, я не дам ему свиной кожи, это какой-то шизоидный обструкционизм…

Квартирка Адели была слишком тесной для нее, и выглядела она в ней словно попугай ара в хомячьей клетке. Паша мирно пристроился в угол на кухне, съел предложенные пельмени и попытался позвонить адвокату.

Номер не обслуживался. Он уже набрал номер Элли, чтобы попросить адрес, но тут Адель заявила, что знает, где живет этот самый адвокат, но сегодня они к нему не попадут, потому что он в суде.

– Мы поедем к нему завтра.

– Тогда я вернусь в квартиру Перцевых, – сказал Паша. – Спасибо за пельмени.

– Нет! – уперлась Адель. – Я вас не отпущу одного в город. Вы же там заблудитесь!

– Да с чего?…

Закипая, Паша встал. Адель перекрыла ему выход.

– Уже поздно, куда вы пойдете? А эта их Марья Ивановна (как Паша понял – домоправительница) – чистая мегера! Она вас не накормит, вы там помрете у нее.

– Гос-споди… – проворчал рыжий сыщик и тут же сладко улыбнулся: – Может, выпьем?

Адель обрадовалась:

– Да! У меня есть ликер…

– Нет, ликер – не совсем мой напиток. Давайте я за водкой схожу?

– Ну…

– По правде, мне очень надо выпить, – интимно сообщил Павел Петрович. – Где тут у вас магазин? Доставайте рюмки, я сейчас!

Так ему удалось удрать.

2

Имя перцевского адвоката он узнал по телефону у фрекен Бок, через справочную нашел адрес и поехал в сторону центра. К дому Андрея Витальевича прибыл через полтора часа и удачно застал адвоката дома. Тот встретил гостя в спортивном костюме, слегка вспотевший от упражнений на велотренажере, но при упоминании фамилии Перцева принял деловой вид, пригласил гостя войти.

Паша разместился в удобном кресле в кабинете Андрея Витальевича, терпеливо подождал, пока тот примет душ и переоденется. Первым делом спросил об Олеге.

– Звонил ли он? – удивился семейный адвокат. – Нет, конечно. Особенно Олег. В последний раз я о нем слышал, когда Никита Львович вычеркнул его из завещания. И все.

– А секретарь ваш не мог…

– Да нет у меня секретаря, – вздохнул Андрей Витальевич. – Может, помянем Перцева? Вы тот самый парень, что был с ним в момент его смерти? Я знаю, конечно! – ответил он, заметив удивленный Пашин взгляд. – Обстоятельства смерти Никиты я изучал внимательно, это же моя профессия. М-да…

– Он был необычный человек, – сказал Паша, вдруг поддавшись чувству. – Мне жаль, что так получилось.

Адвокат уже достал из стола бутылку французского коньяка и пузатые бокалы.