Москва в Москве - [31]

Но великолепные изразцы - лишь часть значительной коллекции вещей из подклета. В погребе под ним оказался изрядный запас кузнечных изделий, необходимых в большом усадебном хозяйстве.

Обнаружена целая серия топоров - их девять - разнообразных по форме и размеру. «Топор всему делу голова», - говаривали в Москве (как не вспомнить тут и высказывание Льва Толстого о том, что русский человек одним топором мог и дом построить, и ложку вырезать). Найденные топоры отлично сохранились: они выкованы из прекрасного железа и имеют стальную наварку на лезвии.

Несомненно, что московские кузнецы работали не только на горожан, но и снабжали орудиями труда крестьян. Историки земледелия хорошо знают изображения сохи по летописным миниатюрам. Однако в натуре до недавнего времени имелось лишь шесть наконечников сошников XIV - XVI веков из раскопок. Ипатьевский переулок добавил исследователям еще три наконечника от двузубой кодовой сохи.

Найдены в бревенчатом подклете и сосуды красной меди: шарообразная, на поддоне братина - заздравная чаша, ковши, ендовы - сосуды для разливания, а также сковороды, глиняные лощеные кувшины.

К востоку от усадебной застройки, ближе к церкви Троицы, при раскопках, а затем при наблюдениях за строительством археологи проследили зону кладбища, существовавшего, судя по находкам, еще при предшествовавшем на этом месте храме Никиты-воина. О трагической судьбе одного из погребенных, видимо, павшего в бою, рассказал железный наконечник стрелы, застрявший в кости скелета. Уникальная находка оказалась при другом захоронении - в дубовом гробовище был обнаружен погребальный сосуд из цветного металла, сверху его покрывала крупная, завезенная издалека раковина морской беззубки - быть может, в память путешествий или походов,, в которых участвовал этот москвич, посадский человек.

Раскопки Института археологии выявили в нижних горизонтах также жилые и хозяйственные сооружения более раннего времени - четыре сруба, водосток и плетень, относящиеся к XV веку. Находки в этом слое рассказали о ремеслах и подсобных занятиях горожан - обнаружены сапожное шило и деревянная колода для наковальни, обломок ювелирных весов и другие разнообразные предметы, а хозяйственные ямы заполняли зола, уголь, отходы косторезного производства. В материке были прослежены и совершенно пустые ямы - глубокие, прямоугольные, со ступенчатыми стенками. Откуда они взялись? Ключ к разгадке таился,в самом первоначальном названии этой местности - древнего урочища Глинищи; в топонимии средневековой Москвы известно три таких урочища - два в Белом городе и храм Никиты-воина, что на Глинищах, на территории Китай-города, т. е. на участке исследований. Глинищами древние мастера называли места разработок гончарных глин, и потому чрезвычайный интерес представило обнаружение на дне одной из пустых ям деревянных клиньев, употреблявшихся для выборки глин. Исследователь московской керамики Р. Розенфельдт и прежде связывал первоначальную историю местности с развитием гончарного производства; предположения ученого подтвердили раскопки.

В конце XV века, с ростом политического значения Москвы, на Великом посаде, близком к великокняжескому Кремлю, появляются усадьбы родовитой знати, крупные феодальные дворы. Об этом также можно судить и по другим комплексам большой научной значимости, открытым в недрах Ипатьевского переулка.

Оружие в тайниках

Невдалеке от участка археологических исследований, проводившихся в наши дни, чуть ближе к древней Варварке, в конце XIX века были случайно сделаны уникальные оружейные находки. При земляных работах для прокладки канализационных труб на глубине около 3,5 м землекопы достали со дна траншеи пять шлемов - с высокой тульей и длинным шпилем, пять кольчуг, одиннадцать боевых граненых копий, охотничью широкую рогатину и богато орнаментированную чашу; а весь этот комплекс датировали серебряные копейки Ивана IV доцарской чеканки, т. е. вплоть до 1547 г. Все эти дорогие по тем временам предметы (стоимость лишь одного шлема составляла 1 рубль) были упрятаны в подклете, не иначе как в тайнике, а затем их завалило при большом пожаре, судя по монетам, летом 1547 г. Гигантским пламенем был тогда объят центр города. Пылали и Кремль, откуда Иван IV бежал в село Воробьеве, и Китай-город. Тогда взорвались пороховые склады, погорели царский двор с царской казной, оружие, хранившееся в Оружейной палате. Сгорело 25 тысяч домов, 250 церквей. Пожар сопровождался множеством человеческих жертв. По свидетельству летописи, в огне погибло 2700 человек, сам митрополит едва не задохнулся в дыму. Нет, не успел владелец спасти ценности; некому, очевидно, было достать их и после пожара. Спустя три с половиной столетия находки Ипатьевского клада вошли в экспозицию Исторического музея.

Минуло еще три четверти века, и.в недрах того же Ипатьевского переулка вновь были обнаружены многочисленные вещи XVI века, также связанные с извечным бедствием древней Москвы - пожаром.

…Поздней осенней ночью 1969 г. при свете прожектора проходчики Подземстроя углубляли коллектор. Неожиданно под мощным слоем золы и угля на глубине 3,5 м - на том же уровне, что в XIX веке, - рабочие наткнулись на небольшой, метровой высоты бочонок, по-видимому, когда-то вкопанный в землю в подклете дома, а затем заваленный и погребенный при пожаре.