Москва - столица - [7]

Татаро-монгольское лихолетье оставило вечным своим следом на Боровицком холме толстый слой угля и золы. Лаврентьевская летопись скорбно повествует о нашествии: «В лето 6731 (1223)... Того же лета явились народы, их же никто толком не знает и какого они племени и откуда пришли, и что за язык их, и какого племени и какой веры; и зовут их татары, а иные называют таумены, а другие печенеги, иные говорят, потому что о них Мефодий Патарский епископ свидетельствовал: пришли они из пустыни Егриевской, лежащей между востоком и севером; как говорит Мефодий: как к концу света... попленят всю землю от Ефрата и Тигра до Понетьского моря, кроме Ефиопии. Бог же один ведает, кто они такие и откуда пришли, премудрые мужи знают их хорошо, кто книги читать умеет; мы же не знаем, кто они есть, но здесь вписали о них ради памяти русских князей беды, которая пришла от них... А князья русские пошли и бились с ними, и побеждены были ими и едва избавились от смерти: кому была судьба жить, те бежали, а остальные были побиты...»

В 1238 г. начинается нашествие хана Батыя на Москву, и у летописца не хватает слов для описания пережитого: «Татарове поидоша к Москве и взяша Москву... а люди избиша от старьца и до сущего младенца, а град и церкви святыя огневи предаша... и много именья вземше (взяв много имущества), отъидоша...» Перс Джувейни в своей «Истории завоевателя мира» говорит о разгроме города «М. к. с.», который расшифровывается исследователями как Москва, еще короче и страшнее: «Они оставили только имя его». Это был год восшествия на великокняжеский престол отца Александра Невского — Ярослава-Федора Всеволодовича.

Успешно воевал Ярослав Всеволодович с осаждавшими Псков и Новгород немцами. И не потому ли, когда пришлось князю ехать на поклон к Батыю, Батый предпочел переправить его к самому великому хану, на берега Амура. Тяжелой была поездка, еще тяжелее оказалось пребывание в ханской ставке. Против князя был организован заговор, и ханша подала ему за столом отравленное питье. Ярослав Всеволодович тяжело больным выехал из ставки и на обратном пути скончался. Тело его было привезено во Владимир и погребено в Успенском соборе, летописец же отозвался о князе, что он «положи душу своя за други своя и за землю Русскую». Не церковью, но благодарной народной памятью причислен Ярослав Всеволодович к лику святых.

После смерти отца к Батыю за ярлыком на великое княжение пришлось ехать Александру Ярославичу Невскому. Батый снова отослал князя-воителя в ханскую ставку, в Монголию, — в поездку, которая заняла целых два года. Видно, был князь не только бесстрашным ратником, но и способным дипломатом, раз удавалось ему у хана трижды оставаться невредимым да еще получать всяческие послабления для русского народа. В четвертый раз Александру Невскому посчастливилось избавить мужское население от воинской повинности — отныне русские могли не поставлять хану своих отрядов.

Но эта последняя поездка надорвала силы князя. Подобно отцу, он умер на обратном пути в родные места 14 ноября 1263 г. в Городце Волжском, имея от роду 43 года. Во Владимире митрополит Киприан возвестил горожанам о его смерти в таких словах: «Я чадаа моя милая, разумейте, яко заиде солнце Русской земли». На что присутствовавшие воскликнули хором: «Уже погибаем».

Ярослав Всеволодович

Александр Ярославич Невский (1220-1263 гг.)

Князь Даниил Московский. Икона 1990-х гг.

В момент кончины отца младшему из сыновей Александра Невского — Даниилу было всего 2 года. Двадцати лет он получил по разделу с братьями в удел Москву. Москва впервые обрела московского князя и превратилась в самостоятельное княжество.

За 20 лет своего правления Даниил Александрович сумел оставить по себе заметный след, который, как ни удивительно, дошел и до наших дней. Это название Даниловских проездов, Даниловской набережной, Даниловской улицы, наконец, одноименной площади и рынка, прилегающих к основанному им Данилову монастырю.

КНЯЖЕСТВО МОСКОВСКОЕ

Ему по-настоящему посчастливилось, что первый его князь пробыл «на столе» 20 лет, что отличался Даниил Александрович воинской сноровкой, но не имел нужды слишком часто к ней прибегать. Занимался столицей, строил — и как строил!

До последнего времени не было основания сомневаться в словах летописи, что первую каменную церковь возвели в 1330-х гг. в Кремле, на месте нынешнего Успенского собора. В ходе реставрационных работ действительно были найдены остатки этого сооружения. Но вот под ними оказались части белокаменного фундамента куда более древнего храма, никаких упоминаний о котором в документах нет. По всей вероятности, каменными постройками отметил превращение Москвы в самостоятельное государство именно первый его князь.

Некоторые исследователи считают, что как раз в Даниловом монастыре первый князь заложил в 1272 г. первый в городе каменный храм. Имел монастырь деревянные стены, которые Иван Грозный заменил каменными. А когда 30 августа 1652 г. были обретены мощи причисленного к лику святых князя Даниила Александровича, царь Алексей Михайлович распорядился перенести их в его монастырь.