Москва-Сити - [39]

Весь этот разговор был совершенно бессмысленным по одной простой причине: мэр уже принял решение, поэтому если бы даже Георгий Андреевич захотел пойти навстречу людям, приславшим Джамала, он ничего не смог бы сделать. А кроме того, он и не хотел ничего делать – не хотел идти против мэра, да и не любил Георгий Андреевич, когда на него начинали вот так давить. Хорошо еще хватило у Джамала ума не начать его стращать от имени того крутого ворья, которое имело наглость его, Джамала, послать…

– Слушай, Джамал, если хочешь, чтобы мы остались друзьями, давай кончим этот разговор и не будем больше вспоминать про него. Бессмысленный разговор, понимаешь? А потом, как вам идти навстречу, если вы даже деньги не платите? Кто, скажи на милость, будет к вам прислушиваться? – сказал и спохватился – получилось довольно двусмысленно, как намек на взятку.

– Опять повторю, Гоги, дорогой, – мгновенно отреагировал гость, – я всего лишь гонец. Но зато уполномоченный гонец. Велено мне тебе сказать: сделаешь – на следующих выборах мэром станешь. А, Георгий? Ты, между прочим, вполне достоин, я тебя знаю. И люди тебя знают. Так, говорят, и скажи ему: мы его знаем, мы его уважаем. Хорошо, да?

Георгий Андреевич молчал – лучше ничего не говорить, такой разговор может оказаться провокацией, особенно если у Джамала в кармане крутится диктофон. Хотя, конечно, мелкие подлости не его амплуа… А сам Джамал, наблюдая это тяжелое раздумье, сменил тему:

– Ты, кстати, про деньги говорил. На это я тоже уполномочен: сколько вы с мэром скажете, столько вам и заплатят. Деньги будут общие, чистые, никто из тех, кто меня послал, за ними стоять не будет…

Вот этого-то момента Георгий Андреевич в их разговоре и боялся. Джамал вроде бы друг – это так. Но в то же время он уже не может не предложить деньги: «Зачем отказываешься? Это же деньги, посмотри! Неужели тебе деньги не нужны? Никогда не поверю, дорогой, деньги всем нужны, даже когда они есть. Их много не бывает!»

Да, он прав, деньги всегда нужны, но ведь и друзья друг друга на деньги не покупают! И вообще, он должен был сейчас указать Джамалу на дверь, тем более что его уже не покидала мысль о диктофоне.

– Ты не так меня понял, дорогой, – сухо, официально сказал Георгий Андреевич Джамалу. – Я, конечно, вовсе не хочу, чтобы обиделся и ты, и те, кто тебя послал. Но вообще-то, говоря о деньгах, я имел в виду совсем другое. Сейчас налог с ваших заведений девяносто процентов. Большой налог, согласен, но ведь его же так и так никто не платит, верно? Вы все обнуляете балансы – прибылей нет, налоги платить не с чего. Молодцы. Но скажи, кто после этого пойдет вам навстречу? Умно это, я тебя спрашиваю? Не уверен. Сейчас за вас возьмется налоговая полиция – и все, вам крышка, пойдут закрытия, а там начнется передел собственности, а раз передел, – значит, стрельба, и все – никакого центра развлечений ни в городе, ни за Кольцевой, нигде. Нам же – городу, правительству города – не нужно никаких скандалов и никакой стрельбы. Нам нужно, чтобы вы платили в казну что положено, понимаешь? Это я тебе как председатель комиссии по игорному бизнесу говорю…

…Пришел с обходом доктор Никита Валентинович – смотреть его шов. Солидный доктор, но какой-то вкрадчивый, что ли. Тот, в Склифе, и сам резал, и сам смотрел. А этот и резать не резал, и сам даже не приблизился, попросил кого-то из свиты подойти, обнажить ему живот. Смотрел издалека, ни к чему не прикасался, то ли от задумчивости, то ли от нерешительности шевелил губами, говорить ничего не говорил, бормотал лишь под нос:

– Так, так, так…

Георгий Андреевич спросил у него, нельзя ли как-нибудь устроить, чтобы он мог пользоваться персональным компьютером, и профессор даже обрадовался: тема не медицинская, почему и не поговорить светски.

– Вам ведь, поди, Интернет нужен, да? Как вы хотите подключиться?

– Да ведь вот же, слава богу, телефон у меня в палате, – с некоторым недоумением пояснил Георгий Андреевич, чем несказанно обрадовал профессора. – Розетки для ПК мощной не надо…

– О, вы, значит, еще не оценили всех прелестей нашей больницы, – самодовольно перебил его профессор. – У нас ведь своя спутниковая антенна. Так что вам, как говорится, и карты в руки. Короче, я не возражаю. Если, конечно, вы будете все время помнить меру. Все-таки вам пока до выздоровления далеко. Я же вас, мэрских рыцарей, знаю: начнете сразу вкалывать с утра до вечера, словно не в больнице, а в своем рабочем кабинете пребываете, как всегда… Этого я, извините, допустить не могу!

Но это уже было так, пыхтение для проформы. Пришли с профессором к согласию, одним словом.

А вот с Джамалом они тогда так ни о чем и не договорились. Георгий Андреевич прекрасно понимал, что с этого момента между ним и боссами игорного бизнеса проляжет опасная черта. До сих пор они сосуществовали, словно не замечая друг друга. Теперь вот его заметили, но это близкое знакомство явно не должно пойти ему на пользу: он не взял денег, он не захотел помогать людям, которые его об этом «попросили»… А стало быть, его теперь можно рассматривать и как прямого врага!