MOSKVA–ФРАНКФУРТ–MOSKVA - [85]

— Спасибо, вы очень предупредительны.

Мы сделали, как нам и объяснили и довольно быстро, с третьей попытки, сдали конверты.

Новая процедура регистрации на почте мне понравилась. Было что-то живое и небюрократическое во всём этом действе, словно бы вам говорили: «Вот посмотрите, как мы живём! Так у нас работает почта».

Визовые и регистрационные обряды для иностранцев в России ничего не меняют в существе дела. Столица живёт по-западному, имея, правда, абсолютно восточного по образу мысли правителя. Властям нравится думать, что ситуация под контролем, дескать, не всё вам, котам, масленица. Такая уж тут сложилась древняя традиция — в бочку с мёдом подкладывать чуточку дёгтя, каждый продовольственный заказ к юрьеву дню снабжать отвратительным суповым набором.

Мы пошли домой, в кармане лежал мой паспорт и выданные на почте квитанции. Я успокоился, потому что во всех делах должен быть порядок, или, как говорили друг другу некоторые панфиловцы в минуты отдыха между боями: «Ordnung muss sein»[15]. Мама рассказывала, что на выпускной вечер в частной школе, где она преподаёт русский язык, родители учеников собирали по нескольку тысяч евро за каждого выпускника.

— Счастье, — говорила мама, — что ты вовремя окончил учёбу здесь.

Это точно. Если бы закончил не вовремя, как бы мы сейчас расплатились за выпускной вечер? Про учёбу я и не говорю. Если бы окончил не здесь, откуда бы узнал про панфиловцев?

«А зачем всё это знать? Подвиг оказался вымыслом?» — спросят некоторые. Ну и что? Вся наша история построена на превратно изложенных или выдуманных фактах. Чья-то заботливая рука располагает эти факты в более или менее правильной последовательности. Вот, у Аскара Кожабергенова неувязочка вышла с хронологией… Вам не всё ли равно? Только моя Россия лежит у меня в сердце, как рассказанная мне кем-то в детстве легенда. Там, наверное, тоже тьма вымысла. Я сочиняю эту легенду сам. Каждый божий день.

Следующий свой день я провёл с отцом. Отец с загадочным видом провёз меня две остановки на метро посмотреть «одно интересное место».

Интересным местом оказался новый торговый комплекс «Щука». Находится комплекс возле метро «Щукинская», отсюда и название. Многоэтажное светло-коричневое здание выпирает из земли и заслоняет собой всё вокруг.

Я подумал, что на подсознательном уровне такое название может оказывать отталкивающее воздействие: щука — хищная рыба, а от хищников лучше держаться подальше. Хотя извращённая психика современного человека сама толкает и тянет его сделать шаг в пасть врагу…

Когда мы туда вошли и поднялись на эскалаторе, я подумал, что эскалатор выехал где-то в Германии. Оформление магазинов, товары — сплошной западный стандарт. Рестораны, правда, оказались с местным колоритом: «Колбасофф», «Крошка-Картошка» и «Ёлки Палки». Отец очень желал удивить меня, весь его вид говорил: «Мы умеем не хуже вашего, ведь, правда?»

Как мне было объяснить ему, что Москва сейчас умеет не хуже, а лучше нас. Потому что давно обогнала Европу по всем коммерческим статьям.

Потом из одного милого отделения связи я отправил зеркало в Волгоград, уехал со спокойным сердцем на дачу и пробыл там остаток отпуска, копаясь в семейном огороде и купаясь в речке.

Как-то раз, по дороге на пляж низко надо мной пронеслись две чайки. Я приношу извинения за столь избитую, набившую оскомину деталь, но именно чайки здесь очень к месту. По окраинам Москвы этих птиц теперь можно встретить часто. Итак, чайки летели на ближайшую помойку по своим делам… Чайки поднимут наш взор над землёй, вынесут нас на низенькую околоземную орбиту. Большего и не требуется. Дальше мы включим маршевые двигатели воображения, и мысленно устремимся в прошлое.

2

Я поглядел на небо, представил себе бурное море и вспомнил про панфиловцев. Я решил, что было всё по-другому.

Чайки летели…

Когда у политрука Клочкова кончились патроны, потому что выдавали их поштучно, а противотанковых ружей не имелось вовсе, когда из тысячи человек, осталось их не больше сотни, когда трусы и негодяи оставили позицию, а сами побежали из расположения части, когда политрук выбросил пистолет за ненадобностью и крикнул Добробабину в лицо: «Предатель, стреляй в спину!», а Добробабин только ухмыльнулся в ответ и назвал его сволочью, вот тогда понял Клочков, что ждёт его смерть и у красных, за разложение боевой единицы РККА, и у немцев, потому что коммунист, и сдадут его свои же.

Он вылез из окопа навстречу холодному ветру, перемешанному со снежной крошкой и, шатаясь, побрёл вперёд по снегу без всякой цели. В голове гудело от усталости и голода. Он подумал, что нелепо прожил свою короткую жизнь, что никого не вдохновили его слова и выстрелы, ведь и надежда таяла на глазах. Смерть его тоже показалась глупой, не так он себе её представлял.

Потом раздался хлопок, он упал, не успев додумать чего-то важного, и белый саван смерти накрыл его навсегда…

А немецкие танкисты ругали в это самое время начальство, которое послало их в наступление сперва по болоту, теперь по снежной пустыне. Грузовики с сухим обмундированием и топливом застряли, чёрт его знает где… Два танка рычали моторами, гусеницы вяло разбрасывали в стороны комья снега и грязи.