MOSKVA–ФРАНКФУРТ–MOSKVA - [67]

Всё же она позвала Резника в гости и познакомила с мужем. Резник подарил огромную коробку с нарисованной балериной на крышке. От здоровых и тренированных ног балерины Резнику становилось не по себе, линия ног балерины совпадала с предметом его вожделений. Он поскорее отдал коробку.

Сидорский весь вечер злился, много пил, но вёл себя прилично. Объяснял Резнику политику.

— Значит, ты в Израиль намыливаешься? — спросил хозяин Резника.

Резник объяснил, что теперь времена уже другие, и потому место прописки такого значения, как раньше, не имеет.

— И почему вы говорите «намыливаешься»? Собираюсь… Спокойно…

— Спокойно без спешки не «намылишься», мыла тебе хватит, — учил Сидорский, — нет, так просто отсюда не уедешь. Подожди еще пару годков, увидишь, что я прав… Всё уже разбазарили. Гусинский этот, Березовский… Полстраны вывезли за кордон и закопали. Ничего, теперь по-другому пойдет, установим наш порядок.

— Какой ещё ваш порядок? — визгливо спросил доктор и захотел поскорее попрощаться.

— Чтоб ваш брат и не пикнул. Назад вернем награбленное.

Ортопед сделал для себя свои выводы. На прощание Миша дал газпромовцу несколько полезных медицинских советов и сделал комплименты очаровательной супруге, не переходя границ тазобедренного сустава… Затем тихо закрыл за собой дверь и вышел, глядя в пол. Он заметно сутулился. Весь его вид говорил, что он извиняется за нарушение покоя их семьи. Только на улице стал приходить в себя.

— Крысиная морда, — сказал Сидорский, когда гость ушёл, и сделал движение руками, как будто отвинчивает крысе голову и выбрасывает её труп в сторону. — Видала, как на понт его я взял. А доктор твой и облажался совсем.

Он любил, когда все точки над «и» расставлены. А Лена решила, что муж просто ревнует. Но ей даже понравилось, что из-за неё в мужском мире чуть не вспыхнула маленькая война.

В нашей жизни часто случается так, что один разговор или одна встреча круто меняют жизнь. В случае с Резником поворотным пунктом его биографии стал разговор в квартире Лены. Резник мысленно сжег за собой все мосты, решил не откладывать дела в долгий ящик и ускорить процедуру оформления документов на выезд. Если его официально предупредили на таком уровне… С пациенткой Скворцовой он попрощался в тот вечер навсегда.

У самой Лены иногда проскакивали нехорошие мысли. Что будет через двадцать-тридцать лет?

«Сейчас Николай Петрович выглядел прекрасно, даже немного поправился. Но что с ним будет дальше?» — думала Лена.

Лена представляла себя в пятьдесят лет, самый расцвет. А вдруг дети? Нет, детей она вообразить себе тогда не могла. Она, уверенная в себе, у неё всё есть, и ей завидуют. От неё идут флюиды жизненного успеха. Время получать от жизни подарки за все неурядицы молодости.

И оказывается, что рядом с ней ходячий мешок болезней. Вот так подарок к пятидесятилетию! К тому же, характер мужа не располагал к тихому наслаждению супружеством.

Значит, придётся осваивать смежную специальность медсестры и нянечки-санитарки. Походы по врачам, очереди в аптеке, дешёвые лекарства для экономии бюджета, а дешёвые, как известно, не помогают. Дома скандалы. От старости нет лекарства кроме смерти. Ох, как это ужасно!

Но больше всего ей не нравилось, что за неё всё уже решено и сделано человеком, проводившим основную часть жизни в своем служебном кабинете в доме на улице Намёткина.

Ей досталась роль английской королевы, куклы, которая хороша для церемоний. На несчастье Сидорского с середины девяностых годов сервис интернет-знакомств сильно распространился.

Новая жизнь и третий муж

Лена Скворцова переехала во Франкфурт несколько лет назад. После развода с Сидорским она удачно вышла замуж за американца по имени Джек. Познакомилась с ним по интернет-переписке. Последние месяцы пребывания в Москве стали самыми ужасными в её жизни, страшная чёрная полоса. Даже говорить не хочется. Лена поняла, что не всякий плод стоит пробовать. После переезда пошла белая полоса. Джек работает авиамехаником, живет в Германии лет тридцать, начинал простым помощником техника на авиабазе США. Дослужился тут во Франкфурте до начальника производства.

Его я иногда встречаю, симпатичный усатый дядечка, лет сорока пяти. Букву «р» выговаривает так, что невозможно не угадать американца. Ему можно задать любой технический вопрос, у него готов ответ, ходячая энциклопедия. Такого встретишь редко. Ведь и техники, как правило, специализируются на чём-то одном: есть двигателисты, есть электрики, механики кабины. Начальник производства знает вообще всё про самолёт. При встрече он энергично жмёт мне руку и смотрит, не мигая, взглядом человека, знающего сокровенные тайны жизни. Джек настоящий мудрец в вопросах житейской механики, это не фальшивый летчик-герой из книг Сент-Экзюпери. Тут я уже слышу вопли протеста возмущённых читателей. Ах, он романтика неба и певца духа Сент-Экзюпери обидел. Ну, конечно, а как это назвать, если люди играют со смертью в рулетку? Да, любой механик скажет вам, что рассказы пилотов могут волновать только далеких от летной жизни литературных критиков и экзальтированных женщин. Потому что восхищенный взгляд летчика на звёзды из «Ночного полета» не дает ответа на вопрос о тайнах мироздания и о сути бытия. Секрет победы железной птицы над ветром, ночью и ураганом заключен не в твердых руках пилота, а в простых, но скрытых от всех узлах и деталях. Суть тайны величия Человека заложена, быть может, в несущей конструкции фюзеляжа и балке, крепящей двигатель к крылу…