Москва – Берлин: история по памяти - [90]
Администратор, пожилой, коренастый человечек в круглых очках, оказывается в курсе дела.
— Да-да, Фрич, четыре места. — Мягкий чешский акцент. — Ваш паспорт, пожалуйста.
— Конечно, прошу.
Человечек, явно озадаченный, вдруг замирает. Потом, скорее растерянно, без всякого административного гонора, тихо говорит:
— Но это ведь западногерманский паспорт.
— Да, и что из этого?
— А бронирование было из ГДР.
До чего же легко проколоться! Что теперь? Этот старичок, видимо, обязан заявить? На кого он вообще работает? Я краснею, что-то лепечу, заикаюсь, но потом интуитивно делаю, видимо, единственно правильное: все еще бормоча какие-то невнятные объяснения, достаю из кармана кошелек и кладу на свой паспорт десять марок. Только вот не мало ли? Сколько это на чехословацкие деньги.
Старичок смущенно отводит глаза, все происходящее явно ему неприятно. Но прерывает мои путаные оправдания:
— Да знаю, знаю, родственники, две Германии.
И, буркнув про себя что-то еще, кладет передо мной на стойку гостиничный формуляр и ключи от номера.
Номер большой, на четверых, обстановка убогая, с бору по сосенке: четыре кровати, умывальник, зеркало. Кто вообще додумался выпускать обои с таким уродливым рисунком? Я сел на кровать. Что теперь? Что предпримет старичок? Можно ли на него положиться? Но изменить-то я уже ничего не могу. Тут либо пан, либо пропал. Уехать, потребовать паспорт и наутек? Исключено. Значит, только надеяться. Ну и для верности, еще немного подстраховаться?
Я снова спускаюсь в вестибюль, выжидаю, пока у стойки никого не будет, и, сдавая ключ, произношу тщательно заготовленную благодарность:
— Очень вам признателен за то, что вошли в мое положение.
Старичок расплывается в улыбке и купюру в двадцать марок на сей раз принимает без колебаний. Даже слегка кланяется в знак благодарности.
Только теперь я осознаю, что мне предстоит целый день провести в Карлсбаде, а я к знакомству с городом и осмотру достопримечательностей вообще не готовился. Но ребята приедут только к вечеру. В белесом свете холодного зимнего солнца передо мной лежал город, исполненный загадочного прошлого. Я брожу по его улицам и курортным паркам, фотографирую остатки распадающегося имперского великолепия — взлеты красивых лестниц, гордую осанку дворцов. Покупаю себе знаменитых карлсбадских облаток, и вправду отменных на вкус, а возле павильона, где полагается пить воду, приобретаю на редкость безвкусную фарфоровую кружку. Пробую, разумеется, и целебной воды из источника — одного раза оказалось достаточно…
Углубившись в размышления, я бреду по променаду, как вдруг меня кто-то окликает. Супружеская пара, та самая, из моего купе. Мы и не знали, что едем в один и тот же город, когда на вокзале в Эгере потеряли друг друга из виду. Оказалось, они здесь живут. Радость от неожиданной встречи, растерянный разговор и вдруг, внезапно, — трогательный жест искреннего гостеприимства, повергший меня в затруднение.
— Так заходите в гости!
Все во мне противится этому приглашению: не хочу я никаких контактов, никаких непредвиденных встреч. День и так принес достаточно треволнений, и еще не известно, что меня ждет к вечеру. К тому же я не хочу навлекать на этих милых людей неприятностей, как знать, может, я и сам уже «на крючке»? Но как же быть, когда тебя так радушно приглашают? Ничего, ровным счетом ничего не приходит мне в голову, даже самой дурацкой отговорки не могу придумать.
— Спасибо, отличная идея, — бормочу я, улыбаюсь своим недавним попутчикам и спешу прочь. Никогда не забуду их растерянных, изумленных лиц, когда я вот этак, на полуслове, просто повернулся и пошел…
В гостиницу я вернулся слишком рано, задолго до приезда Томаса с друзьями. Тем томительней тянулось ожидание. А их все не было, и к назначенному сроку тоже. Понапрасну светиться в вестибюле или маячить перед входом тоже не хотелось. Пришлось без толку торчать в номере. И опять, конечно же, накатили самые мрачные мысли, казалось, все пошло прахом, даже не успев начаться. Все впустую? Неужели ребята провалились?
Слава богу, нет: причиной задержки оказалась всего лишь обычная проверка с пристрастием на границе ГДР. Трое школьников, завтрашние выпускники, просто так едут в Карловы Вары на выходные? Что-то тут неладно! Опрос всех троих по отдельности. Но все отвечали складно, расхождений в показаниях нет. Ребята знали, что их может ждать, и подготовились! Одно только странно: у двоих в кошельках по золотой монете. «Так это талисман, на счастье!» — «Тогда давайте-ка лучше мы их побережем. А то, чего доброго, потеряются!» — Пограничники «любезно» изъявили готовность принять ценности на хранение, пока ребята не вернутся. Исключительно в целях сохранности. «Вы же не хотите, чтобы они у вас в ЧССР пропали, верно?.. Ну, вот видите». — Но потом, под самый конец, неожиданная ловушка. «А остановитесь где?» — «В Карловых Варах». — «А если поточнее?» — «Гостиница ‘Народный дом’». — «Это мы сейчас проверим».
— Ну и что же?
Томаса и обоих его друзей буквально распирает, едва успев со мной познакомиться, они наперебой спешат рассказать, как все было.
«Теперь жизнь Гитлера действительно разгадана», — утверждалось в одной из популярных западногерманских газет в связи с выходом в свет книги И. Феста.Вожди должны соответствовать мессианским ожиданиям масс, необходимо некое таинство явления. Поэтому новоявленному мессии лучше всего возникнуть из туманности, сверкнув подобно комете. Не случайно так тщательно оберегались от постороннего глаза или просто ликвидировались источники, связанные с происхождением диктаторов, со всем периодом их жизни до «явления народу», физически уничтожались люди, которые слишком многое знали.
«Теперь жизнь Гитлера действительно разгадана», — утверждалось в одной из популярных западногерманских газет в связи с выходом в свет книги И. Феста.Вожди должны соответствовать мессианским ожиданиям масс, необходимо некое таинство явления. Поэтому новоявленному мессии лучше всего возникнуть из туманности, сверкнув подобно комете. Не случайно так тщательно оберегались от постороннего глаза или просто ликвидировались источники, связанные с происхождением диктаторов, со всем периодом их жизни до «явления народу», физически уничтожались люди, которые слишком многое знали.
Книга И. Феста с большим запозданием доходит до российского читателя, ей долго пришлось отлеживаться на полках спецхранов, как и большинству западных работ о фашизме.Тогда был опасен эффект узнавания. При всем своеобразии коричневого и красного тоталитаризма сходство структур и вождей было слишком очевидно.В наши дни внимание читателей скорее привлекут поразительные аналогии и параллели между Веймарской Германией и современной Россией. Социально-экономический кризис, вакуум власти, коррупция, коллективное озлобление, политизация, утрата чувства безопасности – вот питательная почва для фашизма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этом сборнике 17 известных авторов ГДР, свидетелей или участников второй мировой войны, делятся своими мыслями и чувствами, которые вызвал у них долгожданный час свободы, незабываемый для каждого из них, незабываемый и по-своему особенный, ни с чем не схожий. Для героев рассказов этот час освобождения пробил в разное время: для одних в день 8 мая, для других — много дней спустя, когда они обрели себя, осознали смысл новой жизни.
В этом томе собраны повести и рассказы 18 писателей ГДР старшего поколения, стоящих у истоков литературы ГДР и утвердивших себя не только в немецкой, но и в мировой литературе. Центральным мотивом многих рассказов является антифашистская, антивоенная тема. В них предстает Германия фашистской поры, опозоренная гитлеровскими преступлениями. На фоне кровавой истории «третьего рейха», на фоне непрекращающейся борьбы оживают судьбы лучших сыновей и дочерей немецкого народа. Другая тема — отражение действительности ГДР третьей четверть XX века, приобщение миллионов к трудовому ритму Республики, ее делам и планам, кровная связь героев с жизнью государства, впервые в немецкой истории строящего социализм.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.