Москва-41 - [60]

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Командующим армий лично организовывать бой на направлении главного удара.

2. Командирам всех степеней помнить, что отдача приказа, это только начало организации боя. Необходимо непрерывно изучать обстановку в динамике и немедленно при надобности на неё реагировать. Как правило — командирам стрелковых батальонов, командирам стрелковых полков и командирам артиллерийских дивизионов размещаться на одном НП.

3. При наступлении иметь КП армии не далее 10–12 км, КП стрелковых дивизий-бригад не далее 3–4 км».

Итак, Жуков учил своих генералов азам военной науки. Действительно, для многих командующих операции под Москвой, их развитие и исход, стали большой наукой. В том числе и для самого Жукова. Впрочем, он и не скрывал того, что воевать тогда только-только учились.

Пробивной силой в ходе наступления армии стали ударные группы: пехотные подразделения, усиленные танками, артиллерией и миномётами. Первой успешной реализацией плана активного действия ударными группами была блокада Боровска и последующая ликвидация окружённого гарнизона. Немцы ведь не ожидали, что Боровская группировка так стремительно будет отрезана от основного фронта обороны 4-й полевой армии. Боровск какое-то время должен был служить в качестве крупного опорного пункта, а затем, когда настанет время отхода, гарнизон должен был планомерно выйти из боя. Как это, кстати, немцы прекрасно продемонстрировали в Наро-Фоминске: спокойно ушли, оставив невыгодные позиции, и прочно закрепились на более выгодных, при этом не потеряв ни одного солдата.

Ефремов прекрасно понимал, что ведение боя по всей ширине фронта к реальным успехам не приведёт, что возможности резервов не безграничны, что в результате прорывов и создания пусть небольших «котлов» противника можно обескровить и сломить гораздо быстрее.

Всю ночь с 3 на 4 января в Боровске бушевали бои. Немецкие части, понимая, что они обречены, сражались до последнего солдата. Особенно упорные бои разгорелись в районе кладбища, а также хлебозавода. Все городские храмы были превращены в опорные пункты. Очень часто дело доходило до рукопашной. Ранним утром 4 января из штарма в Перхушково ушла телеграмма следующего содержания: «После ожесточённейших пятидневных уличных боёв за Боровск и на подступах к городу войсками 33 армии Боровск в 6 часов 4.01. 42 года взят». Именно так — взят, а не освобождён.

Один из батальонов 93-й стрелковой дивизии, ещё когда всё кругом полыхало и рвалось, прорвался в центр города и поднял победное красное полотнище над зданием горсовета. В боях за Боровск отличилась и 113-я стрелковая дивизия. Именно она 14 октября с боями оставляла этот старинный город. И вот теперь ей пришлось брать его с бою. Её же подразделения проводили, как теперь говорят о таком виде боевых действий, зачистку. В домах и подвалах ещё прятались уцелевшие немцы, не хотевшие сдаваться. Каждый из них свято помнил приказ Гитлера, доведённый до них месяц назад, ещё под Наро-Фоминском, в котором говорилось: «Девиз сегодняшнего дня — цепляться за каждый населённый пункт, не отступать ни на шаг, обороняться до последнего патрона и гранаты. Каждый занятый населённый пункт превратить в узел сопротивления и не оставлять его ни при каких обстоятельствах, независимо от того, обойдён он противником или нет.

В случае если местность должна быть оставлена по приказу вышестоящего начальника — сжигать всё дотла, печи взрывать.

Лишь так мы сможем победить.

Донести этот приказ немедленно до сведения всего личного состава без единого исключения».

Именно в эти январские дни столбик термометра опускался до своей низшей зимней отметки — 37 градусов ниже нуля. А поэтому немцы, конечно же, не хотели уходить из натопленных домов Боровска в промёрзшие, продутые ветрами окрестные поля.

Из донесений, поступивших в эти дни в штарм, можно сделать некоторые подсчёты добытых трофеев. Вот, к примеру, выписка из Журнала боевых действий 33-й армии: «В результате боёв за Боровск полностью разгромлена 15 пехотная дивизия противника, уничтожено 5522 фашиста. Только две дивизии 93 и 113 сд на подступах к Боровску за два дня уничтожили свыше 1200 фашистов.

На подступах к Боровску и в самом городе захвачены большие трофеи:

орудий ПТО — 35, орудий разных 90, ст[анковых] пулемётов — 39, руч[ных] пулемётов — 232, автоматов — 296, винтовок — 1585, ПТР — 37, миномётов — 111, снарядов разн[ого] калибр[а] — 11 488, винт[овочных] патрон[ов] — 139 600, танков — 14, танкеток — 5, автомаш [ин] грузовых — 1134, автомашин легковых — 70, мотоциклов 115, велосипедов — 880 и прочее вооружение и военное имущество.

Наши потери: убитых — 3200, раненых — 10 158, без вести пропавших — 2863 человека»[101].

Без вести пропавшие — это в основном пленные. Есть сведения, что часть военнопленных, находившихся во время осады Боровска в самом городе, были расстреляны немцами в подвалах домов и церквей.

Размышляя о событиях тех лет, надо понимать ещё вот что: первая победа, разгром немцев под Москвой всколыхнул, в буквальном смысле, всё народное море, и оно стало единым. Чужая боль становилась собственной болью. И с каждым днём это ощущалось острей. Официальная идеология всячески способствовала единению перед лицом фашистской агрессии. И на фронт шли единой силой, и воевали вместе, не деля друг друга ни по национальному признаку, ни по религиозному. И восстанавливали разрушенное сообща. Вот что писала 27 января 1942 года газета «Вечерняя Москва» на 2-й полосе в середине справа под заголовком «Молотовский район шефствует над Боровским»: «Жители Молотовского района столицы оказывают всяческую помощь населению Боровского района Московской области, освобождённого нашей славной красной армией от немецко-фашистских захватчиков. Собрано значительное количество тёплых вещей для взрослых и детей, а также хозяйственных предметов первой необходимости. На днях эти вещи будут отправлены.