Москва-41 - [35]

А с гениями воевать трудно.

2

18 января 1942 года в 13.00 начальник штаба 4-й полевой армии по телефону сообщил в штаб группы армий «Центр»: «По донесению авиации две длинные колонны противника движутся с севера на юг:

а) от станции Износки через Уварево[68] на Пенязи;

б) от станции Кошняки на Семёново[69] (голова около 12.00 у Горки).

4-я армия направляет перебрасываемый воздухом 313-й полицейский батальон и другие имеющиеся в своём расположении силы с прежнего юго-восточного фронта против этого противника, кроме того, как только будет возможно, — и передовой полк 52-й пехотной дивизии. Других сил в распоряжении 4-й армии нет».

Таким образом, немцы отреагировали на маневр ударной группы 33-й армии мгновенно. Разгромить русские дивизии, прорвавшиеся через незанятый войсками «коридор», ещё тогда, на марше, они не могли по нескольким причинам. Достаточных сил у них всё же не было. А дивизии 33-й армии, как бы ни были ослаблены предыдущими боями, оставались по-прежнему сильными, к тому же имели большой опыт успешных наступательных боёв.

В январе значительного успеха добились войска Калининского фронта. 11-й кавалерийский корпус генерала С. В. Соколова к 26 января прорвался к Вязьме с севера. Это подстегнуло Жукова, и в тот же день шифровкой № к/83 он ставит задачи командующим 33, 43 и 50-й армиями, а также командиру 1-го гвардейского кавкорпуса:

«1. Командарму-33 — форсированным маршем выйти 28.01.42 г. в район Красный Холм, Гредякино, Подрезова, где и войти в связь с авиадесантом 4-го ВДК и конницей Калининского фронта.

2. Тов. Белову — прорваться через Варшавское шоссе и не позднее исхода 29.01. 42 г. выйти в район Семлёво.

3. Тов. Голубеву, Болдину[70] быстрее овладеть Юхнов и, оставив часть сил для окончательной ликвидации противника, главными силами быстро выходить в назначенные районы юго-западнее г. Вязьма».

Красный Холм — это в 4–5 километрах от Вязьмы. Теперь там, у дороги Калуга — Вязьма, сотни солдатских могил, часовня, памятники, обелиски — Поле Памяти. Среди лежащих в могилах на этом поле есть и бойцы 33-й армии. Место это магическое. Красивое. Представьте себе пологий холм, который через самую вершину перерезает шоссе, склонами уходящий во все стороны. Небо словно опускается в этом месте, облака проходят близко. Красным Холм назван, должно быть, в очень давние времена — отсюда, на северном горизонте, хорошо видны храмы Вязьмы. Красный Холм — это деревенька в несколько дворов. Два или три дома с надворными постройками. Кладбище на юго-западном склоне. И всюду — поле, широкое и просторное, обрамлённое дальним лесом.

Зимой 1942 года здесь был передовой КП Западной группировки 33-й армии. До Вязьмы всего несколько километров, один бросок. Но его-то и не смогли одолеть изнурённые маршем — день и ночь — лишённые регулярного обеспечения и артиллерийского и бронетанкового усиления части 33-й армии. От Вереи и Бровска до Красного Холма побольше ста километров. Дивизии первого эшелона пробежали это расстояние за двое суток. По снегам. Под огнём. Опорные пункты, обустроенные в деревнях по всем правилам военной инженерии, перед наступающими оружия не складывали, их гарнизоны не разбегались. Отходили, когда становилось очевидным, что их обходят и берут в кольцо.

Начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер 27 января записал в дневнике: «На фронте группы армий «Центр», прежде чем вести наступление через Сухиничи в северном направлении, необходимо ликвидировать группировку противника в районе к западу от LIII армейского корпуса. Восстановление положения в районе бреши между 4-й танковой и 4-й армиями (район восточнее Медыни) по-прежнему связано с большими трудностями. Части противника, отрезанные в результате нашего удара под Ржевом, а также 3-я и 4-я ударные армии противника начинают заметно активизироваться в районе к северу от шоссейной дороги Смоленск — Вязьма. Принимаются меры по прикрытию дороги».

Немцы в эти дни только и делали, что парировали удары. Один за другим. Не было им покоя. Но захлёбывалось и советское наступление. Вначале был отбит 11-й кавкорпус. Потом немцы перехватили коммуникации 39-й армии. В окружении оказалась часть сил 29-й армии. 2 февраля Гальдер записал: «Войска готовятся к наступлению с целью ликвидации бреши у Медыни. Удар должен быть нанесён завтра. 5-я танковая дивизия уничтожает группы противника, просочившиеся в наш тыл. Эти бои за линией фронта носят комически-уродливый характер и показывают, что война как таковая начинает вырождаться в драку, далёкую от всех известных доныне форм ведения войны. То же можно сказать о бессмысленной переброске большого количества дивизий от Осташкова в тыл, за фланг группы армий «Центр». В оперативном отношении это совершенно бессмысленно, ибо таким образом часть наших сил временно сковывается, и никакого успеха не достигается». Можно предположить, что то же самое в эти дни, о своих войсках, думал главком войск Западного направления Г. К. Жуков[71]. И, наконец, запись 3 февраля (этот день положил начало трагедии 33-й армии, её бойцов и командиров): «Брешь к западу от Медыни на фронте группы армий «Центр» ликвидирована». Надо отдать должное противнику: их штабы реагировали на изменение обстановки на фронте мгновенно, столь же оперативно маневрировали войска.