Москва-41 - [12]
Когда осенью 1941 года армии Западного и часть армий Резервного фронтов оказались в гигантском Вяземском «котле», зачищая его, немцы смогли захватить множество трофеев. Новейшие танки Т-34, орудия ЗиС-З и горы снарядов к ним, различного рода секретную документацию и даже, по некоторым сведениям, установки БМ-13. Но — ни одного боеприпаса к ним.
Надежда оставалась на захват батареи капитана Флёрова. Немцы за нею следили от Спас-Деменска…
Операция «Тайфун» — «решающий бросок на Москву» — началась 30 сентября 1941 года. Её замысел был грандиозен и прост: силами ударных группировок группы армий «Центр» из районов Духовщины, Рославля и Шостки прорвать фронт советских армий, прикрывавших Москву, окружить и уничтожить их в районах Брянска и Вязьмы, а затем охватить с юга и севера советскую столицу и задушить её.
Первый этап операции немцы провели блестяще. В Брянский, Рославльский и Вяземский «котлы» попали сотни тысяч красноармейцев, несколько армейских полевых управлений, десятки генералов, целые арсеналы военной техники, вооружения и снаряжения.
Словно по иронии судьбы, 1 октября 1941 года вышла директива Ставки ВГК № 002490 командующим войсками фронтов и армиями о порядке использования реактивной артиллерии:
«Части действующей Красной армии за последнее время получили новое мощное оружие в виде боевых машин М-8 и М-13, являющихся лучшим средством уничтожения (подавления) живой силы противника, его танков, моточастей и огневых средств.
Внезапный, массированный и хорошо подготовленный огонь дивизионов М-8 и М-13 обеспечивает исключительно хорошее поражение противника и одновременно оказывает сильнейшее моральное потрясение его живой силы, приводящее к потере боеспособности.
В связи с тем, что боевые машины М-8 и М-13 недооцениваются нашим командным составом и нередко применяются совершенно неправильно, Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Дивизионы и батареи М-8 и М-13 применять только по крупным разведанным целям (скопление пехоты, моторизованных частей, танков, артиллерии и по переправам). Огонь по отдельным мелким целям категорически воспретить.
2. В зависимости от обстановки батареи и дивизионы М-8 и М-13 привлекать для выполнения следующих основных задач:
а) при наступлении или при контратаках противника, когда пехота противника поднята в атаку, а танки и моточасти противника выведены из укрытий в открытое место, — бить массированным огнём М-8 и М-13 по живой силе, танкам и матчасти противника;
б) при наступлении и контратаках с нашей стороны привлекать массированный огонь машин М-8 и М-13 для того, чтобы пробить оборону противника;
в) при оборонительном положении наших войск привлекать огонь М-8 и М-13 по скоплению живой силы, танков и моторизованных частей противника;
г) при всех условиях бить противника из батарей М-8 и М -13 на переправах и в узких дефиле;
д) во всех указанных случаях М-8 и М-13 применять не отдельными установками, а целыми дивизионами, при этом категорически воспрещается пристрелка снарядами М-8 и М-13 и усиленно рекомендуется производить пристрелку полковыми орудиями.
3. Все боевые машины М-8 и М-13 считать совершенно секретной техникой Красной армии. Поэтому этй машины и боеприпасы к ним ни в коем случае не должны попасть в руки врага. Сохранение тайны возложить на командующих фронтами и армиями.
4. Приказ довести до сведения командиров и начальников артиллерии стрелковых дивизий, командиров батарей и дивизионов М-8 и М-13.
5. Получение приказа подтвердить.
Ставка Верховного Главнокомандования.
И. СТАЛИН.
Б. ШАПОШНИКОВ»[24]
Можно с большой долей вероятности предположить, что капитан Флёров был ознакомлен с этой директивой, поскольку все батареи и дивизионы «Катюш» имели либо фронтовое, либо армейское подчинение.
Этот документ подводил итог тому короткому, но богатому опыту, полученному за три неполных месяца боевого применения «Катюш» на фронте. Все победы и уроки были здесь, кажется, учтены. Невозможно было учесть лишь такого фактора, как человеческий. Правда, тогда и это вполне учитывалось. В батареи и в дивизионы набирали исключительно коммунистов и комсомольцев, а они умели исполнять приказы именно так, как они отданы. Фронтовики рассказывали, как во время выхода из окружения, на марше, они нередко наблюдали у дорог, в болотах, на переправах взорванные установки вместе с миномётчиками, которые либо не успели, либо не смогли уйти в силу различных обстоятельств.
Что касается пункта о массированном применении БМ-13, то это тоже подсказал опыт. Во-первых, тройной залп в районе Рудни, когда была основательно потрёпана немецкая танковая дивизия. В августе, когда под Ельней бои достигли наибольшего ожесточения, командование сосредоточило на одном участке сразу три батареи, в том числе и часть капитана Флёрова. Задачу гвардейцам-миномётчикам ставил прибывший на фронт начальник артиллерией Красной армии генерал-полковник Н. Н. Воронов[25]. В Москву он докладывал сразу после залпов: «Наша пехота залегла от неожиданности. А остальное хорошо! Средства сильные. Следует увеличить производство. Формировать непрерывно части, полки и дивизионы. Применять лучше массированно и соблюдать максимальную внезапность».
