Московское воскресенье - [103]
Больше десяти суток продолжалась битва, но враг не прорвался.
И тут генерал Клейст понял, что битва проиграна. Эльхотовские ворота были закрыты наглухо. Он еще не хотел считать эту неудачу поражением, он просто «менял» план. Поспешно переформировав войска, он начал обходный маневр вдоль Черных гор, но тут осень затянула небо тучами и обрушила дожди, затяжные, тяжелые, все смывающие дожди.
Глава двадцать вторая
Погода по всем законам метеорологии считалась нелетной, но самолеты летали и днем и ночью. Под Владикавказом помогали пехоте все виды авиации.
Ночью самолеты полка Маршанцевой бомбили скопление танков на окраине селения Гизель, утром их сменили штурмовики. Вот пронеслась первая тройка.
Катя представила, как они проносятся над передовой, как сбрасывают бомбы и отваливают на обратный курс. Через пять минут самолеты появятся из-за горы.
Но время истекло, а самолеты не прошли над ее головой. Катя старалась не думать о беде, она представила другой маршрут, по которому могли вернуться самолеты, и перестала ждать их. Завернувшись в плащ-палатку, она легла под крыло и приготовилась уснуть. Но вдруг из-за горы показались те же штурмовики; они не пронеслись на свой аэродром, а пошли на посадку. Это удивило Катю, она вылезла из-под крыла и стала следить, как приземляются штурмовики на узкой площадке, где с трудом взлетали и садились их маленькие самолеты.
Дежурная по аэродрому Марина Черненко подбежала к штурмовикам и начала рассматривать их новенькие машины. Вот бы на таком подняться! За дежурной и другие летчицы подошли взглянуть на штурмовиков. Лихо они, должно быть, дрались, если не дотянули до своего аэродрома: видать, горючее кончилось или подбили…
«Куда мы попали? — подумал ведущий тройки лейтенант Рудаков. — Неужели это те девушки, что однажды выручили меня?»
Внимательно приглядевшись, Рудаков понял, что не ошибся, стал искать глазами Катю.
Но тут дежурная строго спросила, что им надо.
Рудаков уже заметил у подножия горы замаскированные самолеты. «Тот самый полк!» — обрадовался он, продолжая искать Катю. Ему необходимо увидеть ее и сказать, как часто он вспоминал о ней и как волновали его эти воспоминания.
Сорок минут назад Рудаков вел свою тройку в бой. Два его ведомых, Веселов и Калинкин, точно следовали за ним. Только приготовились бросать бомбы, как на них напали два Мессершмитта-110. Рудаков увидел, что они атакуют Калинкина, и крикнул ему по радио, чтобы он маневрировал, а сам ввел машину в глубокий вираж. Ведомые последовали за ним. Немецкие летчики, надеясь на свои хваленые машины, тоже вошли вслед за ними в вираж, пытаясь поймать в прицел Калинкина. Но не тут-то было! На втором вираже Рудаков был уже у них на хвосте. Но допустил ошибку: слишком поспешно открыл огонь, на большой дистанции, и промахнулся. «Мессершмитты» не стали ждать, когда он повторит свой заход, поспешно удалились.
Желая исправить свою ошибку, Рудаков погнался за ними, но тут «мессершмитты» показали свое преимущество в скорости. Пришлось Рудакову вернуться. Вгорячах наши летчики и не заметили, что перерасходовали горючее, и вот им пришлось опуститься на чужой аэродром.
Пока Веселов долго и бурно, должно быть хвастая, объяснял дежурной причину вынужденной посадки, Рудаков искал свою знакомую, Катю. Но ни одна из девушек не взглянула на него, они рассматривали только его самолет.
Вдруг к нему подошла высокая женщина, и он узнал Маршанцеву. Не так давно она выручила его из беды, приказав своим летчицам перебросить его на новый аэродром.
Маршанцева тоже узнала летчика и сердечно улыбнулась. Выслушав его объяснение, она коротко сказала:
— Можете получить горючее. Вижу, у вас правильная вынужденная посадка.
Рудаков удивился:
— А разве бывает неправильная?
— И очень часто, — улыбнулась Маршанцева. — С соседних аэродромов стараются сесть у нас хоть на полчасика, но я категорически это запрещаю.
Она подозвала дежурную, отдала распоряжение заправить самолеты и пожелала летчикам счастливого пути.
Рудаков все понял. Значит, не он один нашел здесь румяную Катю. Но неужели он должен улететь, так и не повидав ее? Он подошел к самолету и приготовился садиться, как вдруг увидел Веселова, оживленно беседующего с дежурной. Этот Веселов имел один недостаток: встретив девушку, он не мог отойти от нее, не договорившись о свидании. И сейчас Саша стоял, оживленно разговаривал и, наверно, уже острил, потому что девушка улыбалась и не торопилась покинуть его, чтобы приступить к своим обязанностям. Не хватало, чтобы друг помешал ему! Маршанцева может теперь строго посмотреть на них и не позволит больше сесть здесь на вынужденную…
— Лейтенант Веселов! Отставить! — строго крикнул Григорий.
Дежурная по аэродрому хмуро посмотрела на него, но он с улыбкой спросил:
— А как поживает штурман Румянцева? Здорова ли она?
— Младший лейтенант Румянцева здорова, — сухо ответила дежурная.
— Ого, она уже младший лейтенант? — воскликнул Григорий. — Так передайте привет самому красивому младшему лейтенанту.
Веселов удивленно вскинул брови:
— Здесь у тебя знакомая?
— И очень давняя, — отшутился Григорий. — Помнишь, зимой на Волге мы встретили ее на аэродроме, ты еще назвал ее «малюткой», а она обиделась.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.
Творчество известного еврейского советского писателя Михаила Лева связано с событиями Великой Отечественной войны, борьбой с фашизмом. В романе «Длинные тени» рассказывается о героизме обреченных узников лагеря смерти Собибор, о послевоенной судьбе тех, кто остался в живых, об их усилиях по розыску нацистских палачей.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.
В книгу включены документальные повести журналиста Г. Фролова о Герое Советского Союза Юрии Двужильном и героине битвы под Москвой в 1941 году Вере Волошиной. В результате многолетних поисков Георгию Фролову удалось воскресить светлые образы этих замечательных советских патриотов, отдавших жизнь за Родину.
Герои повестей и рассказов, вошедших в этот сборник, наши современники — солдаты и офицеры Советской Армии. Автор показывает романтику военной службы, ее трудности, войсковую дружбу в товарищество, Со страниц сборника встают образы воинов, всегда готовых на подвиг во имя Родины.