Московское воскресенье - [101]
Самолет приземлился. Маршанцева вскочила на крыло:
— Почему вернулись? Мотор сдал?
— Мотор в порядке, — ответила летчица и обернулась к штурману.
Катя сделала вид, что сверяет приборы. Не так-то просто объяснить, почему они вернулись. Здесь, на тихой земле, трудно рассказать, почему они не могли лететь дальше. Надо сказать, что самолет не смог пробить облачность, но такого с ними еще не случалось.
Маршанцева подняла фонарик и осветила лицо штурмана. Кате невольно пришлось оторваться от приборов. Она кивнула на небо:
— Видите, что там творится?
Командир посмотрела на небо, перевела недоумевающий взгляд на штурмана:
— Почему же вы вернулись?
— Так было темно, что крыла не видать. — Катя пыталась голосом выразить всю безнадежность положения. — И не поймешь, летишь ли в горизонтальном положении или уже кувыркаешься. Абсолютно нелетная погода!
— Как «нелетная»? — возмутилась Маршанцева. — Видите, все улетели?
Катя видела. И уже думала об этом. Но не знала, что ответить. Она посмотрела на летчицу: может быть, Даша выручит? Но и летчица не находила слов для оправдания. Должно быть, они вернулись потому, что побоялись облачности. Струсили! Об этом узнает весь полк. Все будут осуждать их. Лучше бы они свалили вину на мотор. Подвел, мол, мотор, и все. А теперь нечего и сказать в оправдание. Но и на мотор жаловаться совесть не позволит. Нельзя подводить техников, которые ухаживают за машинами, словно за детьми.
— Погода как погода, — продолжала Маршанцева, — конечно, солнце не сияет. Но вы и называетесь ночными бомбардировщиками. Как же это случилось, что вы темноты испугались?
И на этот вопрос летчицы не могли ответить. Они соглашались с ней. Действительно, раз все улетели, значит, погода летная. Может быть, они просто выдохлись? Не хватило смелости? Но сегодня это их первый рейс, а вчера они сделали восемь рейсов, значит, и усталостью оправдаться нельзя. Оставалось только одно — исправить свою ошибку.
И они полетели снова.
Что случилось дальше, они не могли понять. То ли ветер разогнал тучи, но теперь они ясно различали контуры гор и лесных массивов, долину и тот опасный хребет, на который чуть не наскочили.
Но только они миновали этот хребет, как снова загулял ветер и погнал их на север. Опять заклубились тучи и закрыли землю.
— Видишь? — крикнула Катя в переговорную трубку. — Придется возвращаться.
— Нет! — воскликнула Даша. — Ни шагу назад!
Некоторое время Катя сидела, плотно зажмурив глаза, надеясь, что, привыкнув к абсолютной темноте, глаза различат что-нибудь на земле. Сколько раз она слышала рассказы летчиц, которым приходилось улавливать счастливые огоньки! Так, Наташа однажды бомбила пароход на Дону, обнаружив его лишь по огоньку спички. А Евгения не так давно обнаружила колонну немецких машин только по случайно вспыхнувшей фаре. Вот какие бывали случаи!
Но Кате казалось, что под ними и земли нет — просто черная бездна, из которой дует шальной ветер.
Часы показывали, что пора снижаться. Внизу должен быть Терек. Катя сказала это летчице, хотя еще не была уверена, что вывела самолет по курсу. Она внимательно смотрела вниз.
В разрыве облаков мелькнул стальной блеск реки.
— Вот он, Терек!
— Дальше веди! — сказала летчица.
Терек! Еще недавно они грелись на его каменистом берегу. У многих остались на лицах багровые ожоги злого солнца. Катя целую неделю мазала лицо вазелином. Они бросались в бурные волны и с трудом выбирались на берег. Река оглушала их ревом и грохотом, швыряла о камни и выбрасывала на поворотах. Не так давно они отступили от этих берегов. И вот вернулись…
Они подкрались к селению по извилистому руслу. Огромные бензобаки, опущенные немцами в воду, находились у самого берега. Надо было отыскать маленькую излучину, возле которой находился этот склад. Мгновение — бомбы скользнули вниз. Летчица сделала глубокий вираж над целью, чтобы посмотреть, куда упали бомбы. Внизу взметнулось огромное пламя и стало подниматься выше, словно гналось за самолетом.
Но попутный ветер уже подхватил самолет и нес с такой скоростью, какой летчица и не ожидала от своего голубя. Сама природа помогала ей. Ветер несся вперед, расталкивая тучи, показывая землю, и штурман уже смело проверяла курс по земным ориентирам. Вот замигал зеленый глаз маяка, и самолет плавно коснулся земли.
Но что случилось на аэродроме? Почему все бегут к ним — летчицы, техники, вооруженцы, а впереди сама Маршанцева. На лицах у всех такое изумление, словно не летчицы, а ангелы спустились с неба.
Нечаева подошла к командиру:
— Разрешите доложить…
— Скорее! — воскликнула Маршанцева, на мгновение забыв все уставы.
— Задание выполнено. Бомбы попали в бензохранилище. Полагаю, что баки были полны и от детонации взорвались соседние.
— Бомбили заданную цель? — переспросила Маршанцева. — Как же вы ее нашли? Как же вы долетели? Ведь погода так испортилась, что все экипажи вернулись! Вы единственные во всем полку сегодня выполнили задание!
Нечаева искоса поглядела на своего штурмана, приказывая ей ответить, но Катя и сейчас не знала, что сказать. Действительно, что? Был дан приказ — долететь и сбросить. Они долетели и выполнили приказ.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.
Творчество известного еврейского советского писателя Михаила Лева связано с событиями Великой Отечественной войны, борьбой с фашизмом. В романе «Длинные тени» рассказывается о героизме обреченных узников лагеря смерти Собибор, о послевоенной судьбе тех, кто остался в живых, об их усилиях по розыску нацистских палачей.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.
В книгу включены документальные повести журналиста Г. Фролова о Герое Советского Союза Юрии Двужильном и героине битвы под Москвой в 1941 году Вере Волошиной. В результате многолетних поисков Георгию Фролову удалось воскресить светлые образы этих замечательных советских патриотов, отдавших жизнь за Родину.
Герои повестей и рассказов, вошедших в этот сборник, наши современники — солдаты и офицеры Советской Армии. Автор показывает романтику военной службы, ее трудности, войсковую дружбу в товарищество, Со страниц сборника встают образы воинов, всегда готовых на подвиг во имя Родины.