Московский оружейник - [18]

Но недолго она оставалась в темноте. Дьявол уже вышел на свободу, и его ничего не сдерживало. Он наметил себе жертву и собирался опутать её своими сетями.

– Розалинда, – сказал герцог таким голосом, который должен был звучать непринуждённо, но, тем не менее, был сильно напряжён, – врачи сказали, что граф Дамонов может поправиться.

– О, я так рада, – ответила Розалинда.

– Да, я тоже, – продолжил Ольга, пристально разглядывая её. – Но, я полагаю, тебя он не очень волнует.

– Кто? Граф?

– Да, я говорю о графе.

– Он волнует меня, как волновал бы любой человек, которому нужно стать лучше, прежде чем умереть.

– Вот как? – сказал герцог, прикусив губу, поскольку самому себе он мог откровенно признаться, что ему тоже не хватает добродетели. – Но, – продолжил он со слабой улыбкой, – ты не любишь его?

– Не люблю, сударь, – ответила дева, вопросительно глядя в лицо опекуна.

– Так я и думал… так я и думал… – Говоря эти слова, Ольга снова улыбнулся и пододвинулся ближе к Розалинде. – Я хорошо понимаю, – продолжил он, – что твоё сердце ещё не занято человеком, который стал бы тебе подходящим спутником в предстоящей жизни со всеми её горестями и радостями.

Розалинда опустила глаза и задрожала всем телом. Но прежде чем она сумела что-то ответить, герцог продолжил:

– Дорогая Розалинда, я пришёл к тебе по делу, которое считаю самым важным в своей жизни. Мне нелегко говорить об этом предмете, но я тщательно его обдумал.

Герцог остановился и посмотрел в лицо Розалинды. Она встретила его взгляд и снова опустила глаза. Она задрожала ещё сильнее и почувствовала, как в её душу проникает страх.

– Розалинда, – продолжил дворянин, – когда мне было всего девятнадцать лет, я женился на девушке, которую любил. Она прожила со мной четыре коротких, счастливых года. Бог подарил нам двух детей, но они недолго радовали нас. А потом моя прекрасная жена умерла, и мир для меня стал тёмным и мрачным. Я думал, что никогда больше не полюблю. Прошло время, и ты попала под мою опеку. Я полюбил тебя, как только ты появилась; мне бы хотелось, чтобы ты заняла место моих потерянных детей. Но ты быстро выросла. Твоё ум и твоё сердце развивались. Я понял, что не могу относиться к тебе, как к ребёнку; я сидел в одиночестве и спрашивал себя, какое место ты занимаешь в моём сердце. Ты догадываешься, что я себе ответил, Розалинда?

– Место маленького ребёнка, – неистово дрожа, ответила дева.

– Нет, нет, милая. Я размышлял, я думал, я тщательно изучил самого себя; я понял, что воспоминания о покойной жене поблекли перед той, кто чиста, как святая. Теперь ты понимаешь?

– Нет, нет… О, нет! – вымолвила дева испуганным шёпотом.

– Тогда слушай дальше, – продолжил дворянин тихим, серьёзным голосом и со странным огнём в голубых глазах. – Когда проявилось твоё очарование, я пришёл посмотреть на тебя новым взглядом, и, должен сказать, мои старые чувства только усилились. Я посмотрел на себя. Я увидел свой роскошный дворец без хозяйки. У меня нет спутницы, которая помогала бы мне, нет подруги, которая радовала бы и одобряла меня. Я решил всё изменить. Наконец мои глаза открылись, и я увидел ту силу, которая оживляет мою душу. Я посмотрел на тебя и понял, что нашёл женщину, которая снова подарит мне радость. Розалинда, я люблю тебя искренно и нежно; я бы хотел, чтобы ты стала моей женой. Теперь ты можешь понять меня? Можешь?

Розалинда смотрела на своего опекуна; она была бледна, как смерть.

– Вы же не серьёзно… О!

Ломая руки, прекрасная девушка издала болезненный вздох.

– Прекрати, – сказал герцог почти сурово. – Я не шучу с тобой. Я говорю серьёзно, и я непоколебим в своём решении. Когда ты попала под мою опеку, твой отец просил позаботиться о тебе; и я делаю тебя своей женой. Граф Дамонов просил твоей руки, и если бы он был подходящим человеком, если бы ты любила его, я бы не возражал; но ты его не любишь, и это дело конченое. Сейчас я делаю тебе предложение и кладу к твоим стопам своё богатство и свой титул.

– А что станет с моим имением? – быстро спросила дева, поскольку в её голове мелькнула некая мысль.

– Что ж, мы их объединим, – с некоторым замешательством ответил герцог.

– Нет, нет, – вскричала Розалинда, – вы так не поступите. О, избавьте меня от такой судьбы!

– Избавить тебя, девочка? Избавить тебя от судьбы стать женой одного из могущественнейших дворян в империи? Ты, должно быть, сошла с ума?

– Благодетель мой, – сказала Розалинда, сейчас твёрдо глядя в глаза собеседника, – вы всего лишь испытываете меня. Когда вы поймёте, что такой брак сделает меня навеки несчастной, лишит меня всех радостей жизни, уничтожит в моей душе последнюю надежду на покой, вы, разумеется, не будете настаивать на нём.

– Розалинда Валдай, я решил, что ты будешь моей женой. Обрати внимание, такова моя цель; и те, кто знают герцога Тульского, хорошо знают, что он никогда не отступается от намеченных целей. Сейчас я говорю совершенно ясно.

Розалинда медленно осознавала, что произошло. До этого была надежда, что он только пытается выяснить, любит ли она его, хочет ли она стать его женой. Некоторое время она сидела, наклонив голову, и её грудь переполняли дикие чувства, но наконец она подняла глаза и проговорила: