Московский Джокер - [146]

Что же заставило перемещать такие, в полном смысле слова мировые, сокровища, в течение года? Откуда их потребовалось срочно эвакуировать?

А что произошло за последний год, какая территория или географическое направление оказалось под угрозой?

События в Чечне.

Значит, золото хранилось где-то в районе Кавказского хребта. А теперь пришло время положить его к подножию московского Кремля.

Состоялся трансатлантический разговор президентов России и Соединенных Штатов. Десять миллиардов в вагоне на Курском вокзале были настоящими.

Но они были «заражены», и при этом в неустановленной пропорции, тайным знаком, проявляющимся только при вращении купюры на специальном аппарате.

Следы вели в святая святых, в то место, где чеканилась «Мировая Монета». Поэтому до проведения полного расследования и чистки среди работников, заподозренных в участии в этой акции, зараженные деньги следовало просто уничтожить. Тем более, что это не наносило ущерба экономике Соединенных Штатов на десять миллиардов, как могло показаться.

Эту пачку денег, толщиной с вагон, можно было безболезненно уничтожить, а потом напечатать точно такую же, так как это были купюры новой серии. То есть, у населения сотенных с таким номером серии еще не было.

Президент России сказал, что он понимает опасения, связанные с подрывом доверия к мировой валюте, и находит вариант уничтожения вагона вполне разумным.

Но одновременно было подчеркнуто, что этой акцией, равно как и деятельностью трастовой компании «Глоб Экспресс», был не только нанесен огромный материальный и еще больший моральный ущерб. На какой-то, пусть даже краткий, момент создалась реальная угроза безопасности государства и общества. Президент Соединенных Штатов согласился с такой оценкой событий в Москве. Он уже знал, что она соответствует действительности. Поэтому было решено всю уничтожаемую в Москве по доброй воле российского руководства сумму вернуть России снова, как компенсацию, в течение двадцати лет. То есть, по пятьсот миллионов в год.

В том, что ему удастся обосновать перед Конгрессом эти выплаты, президент Соединенных Штатов не сомневался.

В афере была замешана часть американского истеблишмента, крупные брокеры Нью-Йоркской Фондовой биржи, а также некоторые руководящие сотрудники Разведывательного сообщества в отставке. Таким образом, речь шла о сохранении лица мировой державы.

Закончив этот разговор, президент России вызвал к себе помощника и протянул ему записку на так называемом президентском бланке: «Груз – распылить. Исполнители – те же, кто охраняет. Довести до среднего командного состава о переподчинении генералу Воронову».

Помощник чуть заколебался, но потом все-таки дописал еще одну строку и снова положил записку перед президентом.

Президент прочел: «Обоснование переподчинения для сред. ком. состава?»

И ответил через дефис: «Трагическая гибель генерала Толмачева. При исполнении служебных обязанностей».

Алекс и Карнаухов толкнули дверь, которая оказалась незапертой, и вошли в номер 12-А.

И тут же они поняли, что опоздали.

В нише около умывальника стоял, привалившись спиной к стене, окровавленный литератор Герб, как бы обнимая за плечи, а вернее, удерживая на ногах литератора Пафнутия.

Пафнутия тут же осторожно уложили на пол, освободив, таким образом, Герба от его страшной ноши.

Хотя Герб и оказался абсолютно невредим, а кровь на нем была не его, а Пафнутия, все-таки охотник за детективными сюжетами находился в настоящем шоке.

– Я… вот тут стоял… за шторкой. Мы думали… интересно, как он поведет дело с Пафнутием. Все-таки настоящий шпион, разведчик, или как его там? Видишь, Алекс, какие дела, нам и стало интересно. А тот и говорить ничего не стал. Как вошел, Пафнутий ему только начал чего-то заправлять, в смысле, что я вам ваши документы отдал, а теперь, мол, мои гоните. А тот только как будто бы удивился. Мол, я не против, но зачем они вам? Или, как же это он сказал? Зачем они теперь вам? Ну да, именно теперь. А потом сразу как развернулся и ка-ак врезал Пафнутию. Пафнутий на шторку и повалился. А за шторкой я. Он бы добил, Алекс. Он пошел на него добивать. Но тут увидел меня. Он не знал, что я тоже литератор. Ну, то есть, что у меня нет оружия. Иначе он бы добил нас обоих. Это так, Алекс. Я видел его лицо, это зверь.

– Куда же он делся? – спросил Алекс, который видел, что Пафнутий, хоть и серьезно ранен, но жизнь его, скорее всего, вне опасности. Разум Герба тоже, хоть и был основательно потрясен, но в основном оставался на своей орбите.

– Вон туда побежал, – показал Герб в сторону шкафа, – там и исчез.

– Значит, по-твоему выходит, что он сейчас в шкафу этом сидит?

– Качумай, братишка, – подал свой скромный голос Карнаух. – Там на заднюю стенку выведена дверь внутреннего лифта. И он сейчас едет в этом лифте вниз, на четвертый уровень.

– Точно, – опять на грани истерики забормотал Герб. – Я еще удивился: когда он в этот шкаф заскочил, как будто что-то загудело. Вот это он и поехал.

– Когда это произошло? – спросил Алекс.

– Да прямо перед вами. Минуты не прошло.

– Что такое внутренний лифт? – обратился Алекс к Карнауху.