— Веди, — прошипел я в ухо Тао Цангу. — Одно неверное движение, и я скормлю тебя моему бульдогу-людоеду.
— Держите животное подальше от меня, — сказал он угрюмо. — Никто не знает про этот коридор, кроме меня. Он выходит к пристани.
Мы шли вперед по этому узкому коридору, который был построен в толстых стенах склада, затем спустились вниз по узкой лестнице, что опускалась ниже фундамента, и шли через подземный туннель, который должно быть был построен чьими-то далекими предками, таким древним он выглядел. Закончился коридор железной дверью, и Тао Цанг открыл ее. Мы вышли под пристанью и оказались по колено в грязной воде. Оказывается, скоро уже рассвет, хотя я не мог поверить, что прошла почти вся ночь — все произошло так быстро.
Мы молча поднялись на пристань, и я потребовал:
— Что делать с Тао Цангом?
— Пусть идет, — сказал Джек. — Мы уберемся отсюда прежде, чем он сможет вернуться к своим головорезам и повести их за нами. Мы убежим… что это был за всплеск?
— Это я отпустил Тао Цанга, — ответил я, когда мы направились в другое место. — Я боюсь, у него нет ни единого шанса утонуть, хотя… Я бросил его далеко, насколько смог, но воды так мрачны под этой старой пристанью…
— Каким образом ты нашел меня? — удивился Джек.
— Это все из-за этого евразийца, — проворчал я. — Я напишу тебе обо всем в письме.
— Отправляй его в Сан-Франциско, — сказал он, — потому что я буду там. Вон причал и мой пароход.
— Не собираешься забрать свои вещи из отеля? — спросил я.
— Черт с ними, — сказал он. — У меня есть деньги, зашитые в майке. Все, чего я хочу сейчас, это подняться на борт этого парохода. И я не забуду, что ты сделал для меня сегодня вечером, Деннис.
— А, пустяки, — проворчал я. — Но где же носит Билла О'Брайена и эту проклятую команду. Я не понимаю — это первый раз, когда Билл подвел меня.
Потом я посмотрел, как Джек невредимый поднялся на борт парохода, а когда я направился прочь от пристани, то встретил оборванца, в котором признал Билла О'Брайена. Его одежда была изорвана в клочья, а сам он был весь в синяках и ушибах. Прежде, чем я обрушился на него с руганью за то, что он бросил меня и не помог мне победить Желтых Кобр, он с горечью произнес:
— Так! Ты убежал и оставил своих товарищей одних во время драки! Где твоя одежда? Ты хотел таким образом избежать ареста? Неудивительно, что полицейские не преследовали тебя.
— Что ты такое говоришь? — потребовал я. — Какая драка?
— Драка, в которую ты втравил нас, — сказал он. — Драка с полицейскими, из-за которой большая часть команды «Питона» находится сейчас в тюрьме.
— Почему, во имя Иуды, вы дрались с копами? — пронзительно вскричал я.
— Ты же сказал: задержи копов, — ответил он холодно. — Поэтому, когда мы увидели, как ты побежал, чтобы угнать коляску, мы ринулись следом и…
— Я не имел в виду бить их! — взвыл я. — Я имел в виду…
— Ты ясно сказал, что имел в виду, — отрезал он. — Мы боролись со всеми копами Фузана всю ночь, пока ты забавлялся и угонял транспорт… Куда ты идешь?
— На корабль, — прорычал я. — Пока я сражался с бандой азиатов, полицейские и мои товарищи забавлялись драками в переулках, вместо того, чтобы прийти на помощь достойным гражданам. Нет ни единого шанса здесь на берегу у честного человека. Кроме того, мои трусы треснули на заднице.
