Когда «Питон» зашел в Фузан, мне был обеспечен спокойный отпуск на берег, потому что я не знал ни одного бойцовского клуба в Корее. Но едва я и мой белый бульдог Спайк нашли приличный бар, где жадно набросились на имбирный эль, как нас отыскал Билл О'Брайен и говорит, он сказал:
— Отличное дело, Деннис! Ты знаешь Дутчи Гробера из Нагасаки? Так он приобрел здесь бар, и для того, чтобы собрать достаточно бабок, чтобы расплатится с теми, кому должен, он устраивает боксерские поединки. Я добился для тебя боя с тертым англичанином с «Ашанти». Пошли, отпразднуем и покатаемся на рикше.
— Мое мнение не захотел узнать, — раздраженно сказал я. — Я планировал тихо и спокойно отдохнуть. Иди, празднуй сам, если хочешь, но возьми с собой Спайка. Он любит кататься на этих рикшах.
Так Билл и Спайк ушли, а я отправился на поиски места, где мог бы немного вздремнуть, потому что понял, что этой ночью придется жестоко подраться на ринге. Я прошел через открытую дверь в заднюю комнату и там увидел человека, сидевшего за столом положив голову на руки. Он показался мне знакомым, и я подошел взглянуть на него поближе. Без сомнения, я знал его — Джек Рэндал, горный инженер. Я хлопнул его по спине и прокричал:
— Привет, Джек!
В следующее мгновение он был на ногах и ткнул ствол прямо мне в живот. Он был очень изможден и имел тусклый взгляд.
— О, это ты, Дорган! — вздохнул он с облегчением. — Ты меня напугал. Я, должно быть, задремал — плохо спал в последнее время. Садись, я закажу выпить.
— Джек, — сказал я, когда мы потягивали местное пойло, — похоже, ты побывал в тяжелой переделке.
— Так и есть, — сказал он. — Я только что вернулся из Северной Маньчжурии. Я не могу поведать тебе все детали — там я устроился на службу в китайскую компанию, о которой никто ничего не знает, но которая имеет достаточно много денег. Когда я приехал туда, то обнаружил, что это просто шайка бандитов, тайно использующая в шахтах труд рабов. Ты не поверишь мне, если я расскажу тебе о некоторых вещах, которые я там увидел. Я сбежал, и они преследовали меня до самой корейской границы. Они отправили по моему следу фанатиков из тайного восточного общества — Желтые Кобры, так они называют себя, и у них имеются филиалы культа по всему Востоку.
— Почему ты не идешь к копам? — спросил я.
— Я никому не могу доверять, — сказал он. — Я могу наткнуться на Желтых Кобр в совершенно неожиданных местах. Я нашел место, никто никогда и не подумает, что белый человек будет скрываться там — заброшенную местную хижину внизу в доках в районе, называемом аллея Гниющих Домов. Я зарегистрировался в «Европейском» отеле для отвода глаз, в случае если за мной до сих пор следят. На рассвете я уеду на пароходе, направляющемся в Японию. Мой единственный шанс — это скрываться и бежать. Эти черти убивают своих жертв в закрытых помещениях и прямо под носом у полицейских.
— Ты думаешь, что так сможешь удрать от них? — спросил я.
— Я не знаю, — ответил он. — Их самый упорный шпион — высокий худой евразиец[1] с длинным грубым лицом и шрамом, идущим от левого уха вниз к краю челюсти. Я не видел его в Фузане, но…
— Почему бы тебе не подняться на борт «Питона» и дождаться утра там? — спросил я.
— Если они здесь, они будут следить за доками, предвидя такой шаг, — сказал он. — Они увидят меня, поднимающегося на борт, меня трудно не узнать, и всю ночь мне останется ожидать их следующего шага. Они не остановятся ни перед чем, они даже могут взорвать корабль со всем экипажем. Нет, думаю лучше всего, это затаиться сегодня и подняться на пароход утром, как раз перед его отплытием. Может быть, так я смогу скрыться незаметно от них.
Я предложил остаться с ним на всю ночь и защищать его, но он сказал, что ему лучше скрываться в одиночку. Я признаю, человека моей комплекции и с моими чертами характера не так легко скрыть. Я проводил его до отеля, где он пожал мне руку и сказал громко вслух: «Пока», а затем прошептал:
— Я пойду к себе в комнату открыто, но когда станет темно, я улизну через боковой вход и направлюсь в свою хижину. Если повезет, мы увидимся на пристани на рассвете — у нас будет около пяти секунд!
Он ушел к себе, а я отправился прогуляться, чтобы убить время, оставшееся до боя. Я покидал кости с несколькими французскими моряками в баре в течение часа или около того, а затем направился в закусочную. У меня было много времени, так как бойцовое шоу начиналось достаточно поздно. Тяжелая еда вредна для человека как раз перед тяжелой битвой, но я никогда не замечал, чтобы нанес какой-нибудь вред себе от такой легкой закуски, как превосходный бифштекс с луком и квартой пива. Я переходил улицу, когда — будто молния! — автомобиль выскочил из-за угла и чуть не сбил меня. Я отскочил назад с яростным криком, грозно размахивая своим огромным кулаком вслед водителю и давая выход некоторым избранным замечаниям, привлекшим внимание нескольких восхищенных прохожих. Я разглядел лицо человека, сидевшего рядом с водителем, в свете уличного фонаря, и это вызвало небольшой переполох в моих мыслях, но я гордо прошествовал к закусочной и с достоинством заказал жратвы.
