Моруроа, любовь моя - [96]

Тем временем затянувшаяся морская карусель около Папеэте внезапно прекратилась. Вспыльчивый губернатор Анжели, четыре года прихотливо управлявший кормилом власти, уступил место более разумному деятелю, который тотчас разрешил «Фри» войти в порт-убежище на соседнем с Таити острове Муреа. Возможно, главной причиной такого решения был доклад военно-морских экспертов, определивших, что состояние команды и судна не позволяет возобновить демонстрацию у Моруроа. К сожалению, эксперты были правы. 14 сентября Моуди вынужден был сдаться и взять курс на запад, к Новой Зеландии.

45. ВЯЛАЯ ПОПЫТКА ПРЕКРАТИТЬ РАЗДОРЫ

Итак, похоже было, что Моуди и Мактэггерт проиграли морской бой за Моруроа. На самом же деле им удалось добиться того, чего тщетно добивались десять лет полинезийские лидеры: Франция оказалась вынужденной обратить внимание на оправданную тревогу тихоокеанских народов за свою безопасность и свое здоровье. Конечно, Помпиду, Дебре и Месмер и не помышляли о прекращении ядерных экспериментов. Но они впервые предприняли серьезную попытку перейти от атмосферных испытаний к подземным.

Еще летом 1972 года, когда торговый обмен Франции с Австралией и Новой Зеландией заметно пострадал от бойкота французских товаров, судов и самолетов, Помпиду отдал распоряжение военным поискать подходящее место для подземных испытаний и провести разведочное бурение. Официально об этом не сообщалось, но всем таитянам, проходившим мимо гавани Папеэте в августе 1972 года, сразу было ясно, что военные приготовились оккупировать еще один остров. На огромных ящиках, которые грузили на военный корабль, крупными буквами значилось «Эиао». Так называется уединенный скалистый островок Маркизского архипелага шириной всего 8 и длиной 13 километров.

Малые размеры и уединенность острова не располагали людей селиться на нем, а потому, в отличие от других островов, природа здесь не пострадала. В 1971 году Территориальная ассамблея объявила Эиао заповедником и доверила сотрудникам французского Национального музея естественной истории интереснейшую задачу — всесторонне изучить этот самый девственный уголок всей Французской Полинезии. И вот теперь военные без зазрения совести и в нарушение всех законов вознамерились расправиться с заповедником. Судя по тому что в некоторых ящиках были упакованы бильярдные столы и кинопроекторы, они собирались надолго обосноваться на Эиао.

С присущей им недооценкой психологии людей и реального положения вещей военные пытались внушить свидетелям готовящейся экспедиции, а таковыми были 50 процентов жителей Полинезии, будто речь идет о чисто научных исследованиях, призванных выяснить целесообразность проведения на Эиао горных работ. Дескать, каменное основание острова богато титаном. Откуда они могли это знать еще до начала разведочного бурения, оставалось неясным. Еще труднее было понять, почему французским «геологам» вдруг приспичило отправляться на другой конец земного шара за металлом, которого и и Европе предостаточно.

Лишь после того как министра обороны Дебре сменил Робер Галле, мы услышали сравнительно правдоподобную версию о том, что произошло на Эиао. Случилось это 30 августа 1973 года на пресс-конференции в Папеэте, устроенной Галле для умиротворения общественности стран Тихоокеанского региона, все еще взбудораженной тем, как обошлись с экипажем «Фри». Вот суть выступления Галле: французское правительство искренне стремится устранить недоразумения и недовольство, возникшие в некоторых районах Океании, а потому распорядилось провести разведочное бурение на острове Эиао, чтобы выяснить, нельзя ли там производить подземные взрывы. К сожалению, остров Эиао, сложенный из базальтовых пород, как и все острова вулканического происхождения, оказался настолько непрочным, что рассыпался бы от первого же взрыва. По этой причине план использования Эиао был отвергнут. С довольной улыбкой Галле добавил, что во Французской Полинезии, к счастью, нашелся другой остров, отлично подходящий для подземных экспериментов. А потому вся группа геологов, техников и легионеров, работавших на Эиао, уже несколько месяцев назад переброшена на новый объект. С удивлением мы узнали, что новый, идеальный для испытаний остров — Фангатауфа, тот самый атолл в 40 километрах к югу от Моруроа, которого все боялись, как чумы, после проведенного там в 1968 году взрыва водородной бомбы мощностью 2,5 мегатонны. Но почему военное командование сразу не остановило на нем свой выбор, а потратило кучу денег на исследование непригодного для экспериментов Эиао? Галле не смог удовлетворительно ответить на этот вопрос, только заявил, что вскоре группа журналистов сможет посетить Фангатауфу и своими глазами убедиться, сколь удачен выбор. Франции нечего скрывать, она за политику открытых дверей.

Разрекламированная поездка журналистов состоялась двумя месяцами позже, в октябре 1973 года. Из 11 приглашенных французских репортеров один представлял официальное французское агентство Франс Пресс, двое — государственную радио- и телевизионную компанию ОРТФ, а все остальные обслуживали благонадежные правые газеты, поддерживающие голлистский режим. Ни один из членов журналистской бригады основательно не разбирался в вопросах ядерного оружия и радиации. Представитель единственной французской га зеты, серьезно занимавшейся этими проблемами, — «Экс пресс» Серван-Шрейбера — не был приглашен. После пирушек на Таити допущенные к посещению корреспонденты вылетели на Фангатауфу. Здесь их принял руководитель экспериментов Клод Эйсоберри и гордо пока зал гостям вышку вроде тех, какие во всем мире применяются для поисков нефти. Тут же, с интересом глядя на гостей, стояли сами бурильщики. Они еще не прошли «ноздреватый, как швейцарский сыр» (выражение Эйсоберри), коралловый пласт 500-метровой толщины, но под «коралловым сыром» залегала твердая порода. Один из журналистов догадался спросить, какая именно порода. Базальт, конечно, ответили ему. Как и на Эиао, где бурение, по признанию Галле, прекратили, потому что базальт оказался слишком хрупким. Но Эйсоберри надеялся, что на Фангатауфе он окажется прочнее.