Моруроа, любовь моя - [45]

Это дерзкое письмо настолько вывело из себя губернатора, что он забыл дать соответствующие указания директору радиостанции. 10 декабря Теарики написал новое письмо, подчеркивая срочность вопроса. Губернатор совершил титаническое усилие и в конце концов припомнил 14 декабря, что он вообще не уполномочен принимать решение по этому делу. Такие вопросы решаются особым комитетом, учреждаемым согласно предписанию 10445/TOM/AP/BEL от 18 октября 1965 года.

Теарики тотчас возразил, что ему хорошо известно указанное предписание, он потому и протестует, что директор радиостанции не соблюдает его. К тому же если губернатор и впрямь не уполномочен наблюдать за выполнением данного предписания, то он — сам совершил проступок, когда 3 декабря лично запретил передавать по радио записанные на пленку выступления в пользу Миттерана. В заключение Теарики отметил, что губернатор до сих пор не учредил предусмотренный предписанием комитет — вот еще один криминал.

После всего этого губернатор устно признал, что, пожалуй, не все было сделано правильно. Но теперь, к сожалению, поздно что-либо исправить.

Не пришлось Теарики выступить по радио и объяснить жителям полусотни обитаемых островов Французской Полинезии, за что и почему следует голосовать. И в день выборов 19 декабря голосование происходило бессистемно, можно сказать, при полной растерянности избирателей.

За де Голля голосовали: большинство сторонников Пуванаа; все противники Пуванаа; сторонники ЦТ И; многие противники ЦТИ; противники «коммунистов»; а также некоторые сторонники де Голля.

За Миттерана голосовали только: многие сторонники Пуванаа; некоторые противники ЦТИ.

Естественно, де Голль собрал большинство, хотя на этих выборах процент поданных за него голосов был самым низким за всю историю выборов во Французской Полинезии, — 59,72. Тем не менее губернатор мог гордиться этим результатом, ибо во Франции за де Голля проголосовало только 54,5 процента избирателей. Добавим, что вопреки всякой логике и разуму голоса военных подсчитывались заодно с голосами полинезийцев, и это, несомненно, спасло генерала от поражения.

Товарищи Теарики по партии старались утешить его тем, что главное достигнуто: теперь Пуванаа скоро выйдет на свободу. В самом деле, сразу после выборов французское правительство впервые за два с половиной года разрешило делегации РДПТ выехать во Францию и посетить своего вождя в заточении. К великому удивлению делегатов, Пуванаа не подпрыгнул до потолка от радости, когда они объявили ему, что его вскоре помилуют. Напротив, он решительно заявил, что его это вовсе не устраивает. Он не чувствует за собой никакой вины, чтобы просить о помиловании. Полная реабилитация с признанием его невиновности — вот чего он требует. Губернатор воспринял эту реакцию с предельным спокойствием. Никто не спрашивал мнения Пуванаа, когда его арестовали и судили. Так с какой стати теперь справляться, что он думает? На худой конец правительство располагает необходимыми средствами, чтобы освободить его против воли, и точка.

Министр Бийот лично прибыл на Таити 24 февраля 1966 года и объявил представителям печати (двум журналистам и одному приемщику объявлений), что де Голль помиловал Пуванаа. Глава соглашательской группировки Жак Таураа поспешил отправить благодарственную телеграмму, выдержанную в напыщенном и верноподданническом духе, который обожал де Голль: «Представители распущенной партии РДПТ и партии ЮТ — ЮНР глубоко тронуты помилованием Пуванаа а Оопа и от имени всего населения просят вас принять горячую благодарность за этот великодушный акт, который здесь рассматривается как свидетельство искренней симпатии метрополии к Французской Полинезии».

Один лишь Теарики сохранил трезвость ума. Он тотчас потребовал показать ему правительственный указ о помиловании Пуванаа. Дело оказалось затруднительным, но все же губернатор в конце концов предъявил долгожданный документ. В нем черным по белому значилось, что Пуванаа освобожден от отбытия оставшихся семи месяцев восьмилетиего тюремного заключения. Читая дальше, Теарики оторопел:

«Начиная с 25 февраля 1966 года вышеупомянутому Пуванаа а Оопа Тетуаапуа запрещается проживать или временно находиться в течение 15 лет от указанной выше даты в следующих местностях: во Французской Полинезии и Новой Каледонии, а также в кондоминиуме Новые Гебриды».

Какой изощренный обман! Генералы просто-напросто позволили себе слегка изменить судебное постановление от 1959 года, по которому Пуванаа приговаривался к 15 годам высылки из Француской Полинезии. По новому указу он лишался права селиться на любых французских островах в Океании.

С некоторым опозданием участники сделки поняли, что их обвели вокруг пальца. Кое-кто из них попытался свалить вину на Теарики. Дескать, не пожелал к ним присоединиться, оттого де Голль и не выполнил до конца обещание. Тем не менее они составили новую, уже не столь верноподданническую телеграмму де Голлю, в которой поддерживали требование Пуванаа о полной реабилитации. Отсутствие ответа искренне удивило их.

Теарики с нетерпением ожидал начала съезда РДПТ, которая теперь именовалась Пупу хере аиа (Патриотическая партия). Съезд открылся 2 июля 1966 года и был отмечен двумя эффектными фейерверками. Один из них, вполне реальный, был организован военными, которые взорвали первую атомную бомбу на Моруроа. Когда по заведенному порядку вступительную речь на съезде произнес протестантский священник, он не замедлил обратиться к господу богу с просьбой принять меры «против этой дьявольской затеи, отравляющей полинезийские небеса». Второй фейерверк был чисто словесный; его исполнитель — Теарики. Словно библейский пророк, обрушил он громы и молнии на 14 товарищей ио партии, включая председателя Территориальной ассамблеи Жака Таураа, которые согласились на роковую сделку. Без малейшего колебания делегаты открытым голосованием исключили всю эту компанию из партии, после чего столь же единодушно выбрали своим председателем Теарики и выдвинули на все руководящие посты его верных сторонников. Коммюнике, выпущенное в заключительный день съезда, тоже было выдержано в библейском духе: «Так закончилось это прискорбное дело. Поистине достойно сожаления, что люди, некогда бывшие честными демократами, так далеко отклонились от верного пути, что превратились в орудие угнетателей».