Морской узел и счастливый билет - [7]

– Позволите, я к вам присяду, – спросил он.

Стабров с готовностью кивнул, а Глазьев чинно показал на стул после секундного раздумья. Хотя и довольным он не выглядел.

Полицейский заказал себе поесть и быстро управился с трапезой, и выразительно кашлянул.

– Да? – поднял глаза моряк, оторвавшись от еды.

– Так вот я к чему, Сергей Петрович. Храбрый вы человек, а ведь на пенсию в деревню жить едете. Так лучше бы к нам, в Москву, на службу царю – батюшке. В сыскную полицию вас возьмут, и ведь не простым околоточным, или в летучий отряд – а то и начальником округа Москвы. И в чинах нисколько не потеряете. Оклад, некоторые суммы неподотчётные, – и Минаков принялся загибать пальцы, – квартира служебная, рядом с местом службы, на Большом Каретном, мундир понятно, казённый. Деньги, фонды разные. Не пожалеете. И работа интересная, вам такая ведь по вкусу? Вы, господин Стабров, так вовремя появились и спасли Дормидонта Степановича от верной гибели. Значит, верно, приметили злодеев, даже если и себе в этом не признавались, были начеку.

– Сергей Петрович, соглашайтесь, будьте любезны. Неспокойно в Первопрестольной после возмущения, – подал голос и Глазьев, – да и интереснее в Москве, чем в вашей деревне. И кинематограф, и Цирк, театр. Даже Зоосад имеется.

– Да я собирался по святым местам проехать, – говорил капитан, – поблагодарить Бога за чудесное спасение в воде.

– А квартиры-то по нашему ведомству на Большом Каретном. Здание Сыскной полиции на Петровке, 38. А в квартале от нас Свято-Петровский монастырь, во имя митрополита Петра Московского. И ездить далеко не придётся, вся святость совсем рядом будет.

Последний довод оказался для капитана Стаброва наиважнейшим, но надо было всё обдумать.

– Вопрос с прислугой не стоит, добрейший Александр Владимирович?

– Да нанимайте кого хотите…

– Буду не против, если ваше начальство утвердит мое назначение.

Полицейские и барабашка

Сегодня Сергея Петровича ждал насыщенный день. Приближались праздники, и надо было подготовиться, вызвать околоточных и чётко составить план облав в ночлежках. Непростая работа. А тут ещё и в торговых рядах воровство учинилось. Бочка икры, вишь ты пропала, да из закрытого склада. Вот сейчас спускался по лестнице Стабров вниз, да ещё с меховой душегрейкой в руках, где его ожидал помошник, Андрей Сергеевич Девяткин, полицейский надзиратель, чиновник одиннадцатого класса.

Человек толковый, и исполнительный. Вот и он, в серой костюмной паре и котелке, да ещё и с керосиновым фонарём в руке, и кожаным портфелем в другой, о чём забыл попросить подчиненного Стабров. Тут же стояла пролётка, не пешком же почти час тащится до Никольской улицы. Начал он, правда, мечтать о автомобиле, но это было уж совсем баловством. Тем более, недавно в штат полиции самокатчиков приняли, теперь важные письма на велосипедах возят.

– Андрей Сергеевич! Уже давно ожидаете?

– Нет, только-только прибыл.

– Тогда поехали.

Ванька ехал не спеша, он лишь чуть понукал лошадь, копыта цокали по мостовой, их обогнало несколько извозчиков, пока выбрались наконец, на Тверскую. Здесь всё фланировала чистая публика, посещающая лавки и магазины, они же проехали мимо знаменитого гастронома господина Елисеева и филипповской булочной. Туда Стабров ещё не заходил, даже чтобы попробовать знаменитых булочек с изюмом. Вот проехали Воскресенские ворота, полицейский чиновник, сняв фуражку, перекрестился три раза. Девяткин не обратил внимания, уже привык давно, что начальник на каждую церковь крестится, да ещё по три раза. Сам-то Андрей Сергеевич тоже ходил в церковь, но на пасху больше кагор да куличи любил, чем длинные службы.

Кучер остановил пролётку у торговых рядов, Стабров и Девяткин задумчиво смотрели на подъезды, и тут более вёрткий Андрей Сергеевич остановил приказчика.

– Послушайте, добрый человек. Нам бы господина Щелыгина, управляющего торговыми рядами, – спросил полицейский.

– А зачем вам?

Ответил без пиетета молодой человек, шикарно одетый по последней моде Замоскворечья- смазные сапоги, малиновая рубаха, жилет из неплохой шерсти и картуз с козырьком из лакированной кожи. Такой, прямо, журнальный, охотнорядец.

– Союз Михаила Архангела? – спросил теперь Стабров и сделал восхищенное лицо.

Увидев важного полицейского чиновника при мундире, приказчик сбавил тон, и превратился в саму любезность. Даже позу переменил, ручки на животе сложил скромно.

– Давайте лучше я вас самолично провожу, господа. Здесь совсем недалеко.

Он провёл гостей мимо лавок, и вот, они увидели дородного и основательного господина, беседовавшего ещё с двумя торговцами. Собеседники громко говорили и жестикулировали, не обращая внимания на посторонних.

– Силантий Евстратович, к вам, – милейшим тоном отвлёк оратора приказчик.

Мужчина положил правую ладонь в карман жилетки и вопросительно нахмурил брови, но увидев Сергея Петровича, выразительно показывавшего на свой брегет, постукивая пальцем по стеклу часов, что мол, торопится.

– О, так рад! Сам господин Стабров пожаловали, очень, очень рад! Позвольте представится, Щелыгин Силантий Евстратович, купец первой гильдии.