Морские повести - [65]
— Да ведь я же не справлюсь, Илюша! — испуганно возразила Катя.
— Надо, чтобы кружок даже в эти дни, когда наши связи временно прекратятся, продолжал работать. Девушка ты грамотная, начитанная — справишься. Главное — не робеть! — И пошутил: — У рабочего человека всегда так: глаза боятся, а руки делают… А вопросы на эти занятия мы подберем попроще.
— Да ведь боязно, Илюша, — продолжала колебаться Катя. — Что, кроме меня, никого больше нет разве?..
— Есть у нас нужный человек, — возразил Илья. — Опытный товарищ, знающий. Суровую школу прошел… Но пока что ему здесь, в городе еще нельзя показываться.
Илья объяснил Кате, что старостой в кружке будет по-прежнему оставаться Наташа, и что, если ей, Кате, в эти дни очень понадобится его помощь — в такой работе ведь всякое случается, — пусть она тоже скажет Наташе: та все устроит.
Похоже, что он хотел еще что-то сказать ей, но подавил невольный вздох и лишь совсем тихо добавил:
— Береги себя, Катюша…
На прощанье Илья дал Кате тоненькую брошюрку в бумажной обложке.
— Вот, прочти дома хорошенько, сердцем ее пойми. А в субботу, на кружке, расскажешь о ней девушкам. Бо́льшего для первого раза от тебя не потребуется. Только смотри: с этой литературой нужно осторожнее. Береги себя!..
Катя спрятала брошюрку в муфту.
— До свидания, Илюша, — мягко и как-то грустно сказала она.
Она ушла, а Илья еще долго стоял у ее калитки…
Когда Митрофан Степанович, кряхтя и жалуясь на старость, укладывается спать, Катя пододвигает поближе к себе керосиновую лампу.
— Отдыхала бы ты, доченька, — советует старик. — Завтра небось опять чуть свет подниматься.
— Я немножко почитаю, — говорит Катя, прилаживая к лампе бумажный самодельный абажур. — Мне тут Илья одну книжку дал.
К дружбе дочери с Ильей Митрофан Степанович относится по-прежнему неодобрительно: вот она, девичья верность, думает он. Жених где-то в морях-океанах, а она себе тут нового нашла. И кто его там знает, что это еще за Илья? Поди, вертопрах какой-нибудь, вскружит девчонке голову, а сам — в сторону…
Но когда он узнал, что это Илья помог Кате перейти на табачную фабрику, в первый раз за все время он одобрительно хмыкнул:
— Видать, правильной линии человек. Нечего было дочери потомственного рабочего чужие подштанники стирать. А тут как-никак своя, рабочая семья…
С тех пор при имени Ильи он уже так не настораживался и не косился на дочь. Но упорное нежелание Кати показать ему этого Илью все-таки обижало Митрофана Степановича, хотя он не мог понять, почему она так поступает.
Катя достала брошюрку, прочла на обложке: Н. Ильин. «С чего начать?..»[10]
Сначала она, по совести говоря, не все понимала из того, что читала, и делала над собой усилие, чтобы сосредоточиться. «Наверно, я такая беспонятливая», — корила она себя. Но потом стройность и ясность мыслей, их огневая страсть увлекли ее, она читала и, сама того не замечая, согласно кивала головой.
А одно место в брошюре ее особенно поразило. Там говорилось как будто специально для нее: что же ей, Кате, делать, с чего начинать, к чему стремиться.
— «Мы сделали первый шаг, — читала она, беззвучно шевеля губами, — мы пробудили в рабочем классе страсть «экономических», фабричных обличений. Мы должны сделать следующий шаг: пробудить во всех сколько-нибудь сознательных слоях народа страсть политических обличений».
— Страсть политических обличений, — повторила Катя особенно запомнившиеся ей слова из брошюры. И задумалась.
Так вот, оказывается, какое большое дело поручил ей Илья!
Катя отодвинула брошюру в сторону и счастливо, удовлетворенно улыбнулась: теперь она знала, о чем говорить с девушками в субботу. Надо предупредить Наташу о том, что и без Ильи занятие все равно состоится.
Она поднялась, взглянула на ходики: ого, да уже скоро утро. Уснула она сразу же, как только добралась до постели, даже забыв потушить лампу.
Митрофан Степанович встал, чтобы погасить свет, увидел на столе брошюру, внимательно перелистал ее, покачал головой. Он почувствовал, как сердце его наполнилось и гордостью и вместе с тем щемящей тревогой за судьбу дочери. «Вот он, оказывается, какой жених-то — Илья», — догадался Митрофан Степанович.
Утром, поднявшись, Катя первым делом вспомнила о книжке: ее на столе не было!
— Папа, — дрогнувшим голосом спросила Катя. — Ты не…
— Вот тебе и «не»! Все скрытничаешь, от отца таишься. А я уж, грешным делом, напраслину о тебе думать начал… Будешь теперь знать, как такие штуки разбрасывать. Ах, доченька, доченька, легкомысленная головушка! А вдруг кто-нибудь зашел бы? — Но тут же он пожалел готовую расплакаться дочь: — За иконой твоя книжка. Ты мне вот что лучше скажи: откуда она у тебя? В самом деле Илья дал? Да не таись: небось не с кем-нибудь, а со старым рабочим разговариваешь.
Пришлось Кате рассказать обо всем: и о том, как позвал ее Илья в первый раз на собрание нелегального кружка, и как много нового ей там открылось, и как теперь Илья поручил ей самой провести занятие кружка и дал прочесть эту замечательную брошюру.
Она ожидала, что отец начнет отговаривать, ругать ее, путать последствиями знакомства с большевиками, но Митрофан Степанович слушал дочь молча, погруженный в какие-то мысли.
Георгий Халилецкий — известный дальневосточный писатель. Он автор книг «Веселый месяц май», «Аврора» уходит в бой», «Шторм восемь баллов», «Этой бесснежной зимой» и других.В повести «Осенние дожди» он касается вопросов, связанных с проблемами освоения Дальнего Востока, судьбами людей, бескомпромиссных в чувствах, одержимых и неуемных в труде.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.