Морские львы и котики - [45]
Западнее начинается чересполосица. Новозеландский морской кот плодится в зоне от о-ва Маккуори (55° ю. ш.) до островов Чатем на востоке, а на запад — до юго-западного края Австралии, включая все южное побережье материка западнее западного входа в Бассов пролив. К северу от этой зоны проникают одиночки, достигающие на востоке ареала Новой Каледонии, а на западе, вероятно, тоже заходят севернее гаремных лежбищ, но наблюдений нет. Между новозеландской и австралийской частями ареала этого вида морских котов вклинивается кусок ареала южноафриканских котов, непонятно как оказавшихся разделенными Индийским океаном, но тем не менее благополучно заселившими Тасманию, острова на востоке Бассова пролива и юго-восток Австралии, проникая на север вдоль побережья, по крайней мере до 27-й параллели. Разрыв в 9 тысяч километров без каких-либо следов южноафриканских котов на островах Индийского океана отделяет западный кусок видового ареала от восточного. При этом, почти не проникая на восточное побережье Африки (нет находок ни на берегу, ни в море севернее 33-й параллели), африканский морской кот распространяет зону береговых лежбищ по западному (атлантическому) побережью до 21-й параллели, а в море его видят до 11-й параллели. Хотя коты этого вида уходят на несколько сот километров от берега, свидетельств прошлого или сегодняшнего присутствия за пределами материкового шельфа нет.
Напротив, два других индоатлантических вида морских котов явно не сторонятся глубоководных районов: один идет узкой и длинной широтной полосой к северу от границы антарктической конвергенции, размножается на островах Тристан-да-Куньи, Марион, Сен-Поль, Амстердам и Маккуори (т. е. вклинивается между восточными и западными южноафриканцами и смыкается с новозеландцами); другой примыкает к ареалу южноамериканца, идя от Южных Шетлендских островов (Ливингстон и Кинг-Джордж), где гаремные лежбища немного не доходят до Полярного круга, по островной дуге к Южной Георгии с ее стадами, сравнимыми при открытии с прибыловскими, а затем к островам Буве, Марион (смешиваясь с предыдущим видом), Кергелену и Хёрду, где упирается во что-то, устанавливающее видовую границу здесь, посреди Индийского океана.
Получается, что среди девяти видов морских котов (если действительно число и границы видов таковы) наименее приурочены к ограниченным участкам шельфов наиболее южные и наиболее северная формы. В целом же вся зона, освоенная морскими котами, простирается от летней границы льдов в Чукотском и Бофортовом морях на юг примерно до 30-й параллели. Места зимовок и летовок вполне могут совпадать, но зона, пригодная для береговых лежбищ, не заходит так далеко в приполярье, как освоенная, и заключена между 60-й и той же 30-й параллелями. Особи любого стада могут достигнуть практически любой точки видового ареала, включая центральные районы океана. К этому массиву на юго-востоке прилеплен изолированный сейчас форпост южных котовых стад.
В Южном же полушарии морские коты в продвижении на юг также ограничены морскими льдами, а на север могут проникать до Анголы и Новой Каледонии. Хотя зона береговых лежбищ, как и в северной Пацифике, зажата между 60-й и 30-й параллелями, но ее язык в восточной Пацифике выходит за пределы зоны на 30° к северу, достигая и осваивая экваториальные Галапагосские острова. Подвижность особей внутри родового ареала, во всяком случае, в его приполярной части, высока, и коты с о-ва Амстердам выходят на о-в Маккуори, пройдя по открытому океану не менее 7 тыс. км, т. е. всего в полтора раза меньше, чем отделяет о-в Маккуори от берегов Южной Америки.
Так что, несмотря на трудности в истолковании разрывов между новозеландскими и южноамериканскими (как и между галапагосскими и гваделупскими в Северном полушарии) стадами, можно считать членов группы морских котов (и северных, и южных) достаточно подвижными, чтобы совершать трансокеанские миграции и обживать районы от Полярного круга до экватора.
Из пяти форм морских львов по крайней мере две — сивуч и южноамериканец — образуют хорошую группу дополняющих друг друга ареалов. Сивуч дублирует распространение северного морского кота: наиболее северные береговые лежбища у мыса Наварин и на островах Прибылова. Так же как и коты, сивучи обжили не только район Берингова пролива, но и проникают вдоль берега моря Бофорта до 139° з. д. Обжиты лежбищами острова северной части Охотского моря — обе островных дуги (Курильская и Алеутская). Самые южные гаремы с американской стороны на том же острове Сан-Мигель, а с азиатской стороны сивуч, судя по топонимике, заселял Японские острова до 37-й параллели со стороны Японского моря и до 35-й, если не до 33-й, со стороны Тихого океана. О заходах сивучей южнее сан-мигельской параллели нет сведений, так что от самых северных (изредка наблюдаемых на Галапагоссах) южноамериканских морских львов отделяет около четырех тысяч километров американского побережья. С западной стороны океана японских сивучей отделяет от австрало-новозеландских морских львов около восьми тысяч километров. Расселение южноамериканского морского льва тоже в общих чертах дублирует соответствующего морского кота: лежбища — от северной части Перу на юг до о-ва Эстадос и с атлантической стороны, включая Фолклендский (Мальвинский) архипелаг, до уругвайских островов Лобос. Одиночки с одного края ареала доходят до Галапагосских островов, а с другого — до южной Бразилии, где щенок пойман на 32-й параллели. Распределение лежбищ на Фолклендских (Мальвинских) островах показывает, что что-то делает неприятной для зверей повернутую в сторону Антарктиды юго-восточную сторону архипелага. А на лежащих всего в 1000 км к востоку островах Южной Георгии морских львов не нашли и в момент открытия. Что такое расстояние не помеха само по себе, показывают визиты на Галапагоссы. Климатических различий между заселенными районами и Южной Георгией не заметно, но что-то мешает львам идти к западу от Фолклендов. Что-то сделало для этой группы недоступной Африку и Субантарктику. Можно было бы постулировать для группы тесную привязку к материковым прибрежьям и непригодность к трансокеанским переходам, если б не Галапагоссы да не разорванные островные дуги северной Пацифики.
Билл Шутт, зоолог, научный сотрудник Американского музея естественной истории и почетный профессор биологии Университета Лонг-Айленда (кампус LIU Post), рассказывает естественную историю сердца человека и других животных – захватывающую историю эволюции и научного прогресса. Книга состоит из трех частей и начинается с обзора животного мира, помогающего разобраться в анатомии сердца, его функциях и эволюции. Шутт раскрывает секреты сердец насекомых, лошадей, червей, жирафов, змей и ящериц; перед нашими глазами проходит вереница сердец – большие, маленькие, холодные и даже несуществующие.
Эта книга об одних из наиболее интересных и популярных животных земного шара. Ее автор — немецкий писатель Ганс Бауэр — стремился сообщить о них самые разнообразные сведения. Живо и увлекательно рассказывает он о жизни слонов среди природы и в неволе в давно минувшие и нынешние времена, об удивительных физиологических особенностях этих гигантских представителей животного мира, о том, как ловят слонов и как их приручают и дрессируют, о ценнейших слоновых бивнях — слоновой кости и о многих других интереснейших особенностях этих своеобразных животных.
Исчезновение мамонтовой мегафауны, которая в позднем плейстоцене доминировала в тундростепях Северного полушария от Европы до Аляски, остается одной из самых интригующих загадок. На рубеже позднего плейстоцена и голоцена произошло массовое вымирание крупных млекопитающих в постледниковой Голарктике, но некоторые из них смогли адаптироваться в новых условиях. Подзнеплейстоценовый степной бизон был одним из самых типичных представителей мамонтовой мегафауны. В Северной Америке наибольшее развитие в голоцене получила степная ветвь его потомков.
Эта книга завершает четырехтомный цикл рассказов о животных. Первая часть — беспозвоночные. Они обитают повсюду: пронизывают и воздух, и землю, и воды земные от поверхности до самых больших глубин. Как устроен осьминог и каковы его повадки? Может ли спрут потопить корабль? Миф или факт, что скорпион, окруженный кольцом из раскаленных углей, убивает себя? Об этом поведает книга. В «Ископаемых животных» рассказывается об эволюции некоторых представителей мира животных, включая человека. Как объяснить, что девонская рыба целакант сохранилась до наших дней, тогда как гигантские ящеры мезозоя вымерли? Сложный и загадочный путь эволюции животных рассматривается в контексте происхождения и развития жизни на Земле.
Белый медведь — редкий представитель мировой фауны, приспособившийся к жизни в исключительно трудных условиях — во льдах Северного Ледовитого океана. Этому животному и посвятил свою книгу доктор биологических наук С. М. Успенский. В ней рассказывается о численности белого медведя, его поведении, морфологических и физиологических особенностях. Большое внимание уделено мерам охраны животного.
Эта книга — краткое, но яркое повествование о первых полностью сухопутных насекомых, с размышлениями о путях их эволюции и о средообразующей деятельности животных, постоянно воссоздающей биосферу. Она — плод длительных наблюдений автора в природе, тщательного штудирования научной литературы, а также чтения лекций. Книга в увлекательной форме расширяет горизонты школьной программы и делает более содержательным постижение соответствующих глав зоологии и экологии. По форме она может быть отнесена к особому жанру научно-художественной литературы.
В книге приводятся сведения, знакомящие читателей с эволюцией, экологией и использованием в народном хозяйстве, практике и медицине шляпочных грибов-макромицетов. Рассмотрены вопросы их происхождения, трофической специализации, фенологии, их роль в круговороте веществ и энергии в лесных сообществах, польза и вред.Она предназначена для широкого круга читателей, любителей-грибников, биологов, биогеографов, учителей.
Книга посвящена одной из самых интересных и загадочных проблем орнитологии — проблеме верности перелетных птиц родине и дому. Чувство «верности дому» присуще самым разным животным — от насекомых до приматов, включая человека. Это чувство имеет инстинктивную основу и проявляется у особи в стремлении вернуться домой — в знакомое ей место после временного отсутствия. Для перелетных птиц «домой» может означать место рождения, гнездования, зимовки.Для читателей, интересующихся проблемами биологии и орнитологии, а также для любителей природы.
Флюорит — один из удивительных минералов, широко применяющийся в металлургии, химической промышленности, в производстве керамики, в строительной индустрии. Уникальные оптические свойства флюорита легли в основу создания широкого класса исследовательских оптических приборов и технических устройств. В нашей стране была успешно решена проблема создания искусственных кристаллов оптического флюорита, полностью заменившего природные кристаллы.
Любой остров, расположенный в тропиках, представляет собой своего рода лабораторию, в которой сама природа ставит эксперименты по экологии и эволюции животных и растений. Поэтому понятен тот большой интерес, который ученые проявляют к фауне и флоре островов, расположенных в низких широтах. В предлагаемой книге процессы, характерные для тропических островов, анализируются на примере животного мира Кубинского архипелага. Автором рассмотрены история формирования кубинской фауны, пути заселения островов выходцами с континента.