Морские львы и котики - [44]
Однако пока возможность получения новых фактов только маячит впереди, даже то немногое, что есть в руках сейчас, позволяет увидеть ареалы сегодняшних отариид несколько по-иному, чем на приведенной выше схеме (см. рис. 23).
Сначала посмотрим по отдельности каждую из трех свободно перекрывающихся групп.
У морских котов (Callorhinus) линия, связывающая северные гаремные лежбища, тянется от юго-восточной оконечности Сахалина (о-в Тюлений) к Командорским и еще дальше на северо-восток к островам Прибылова. К северу от этой линии в Охотском море лежит о-в Ионы, на котором в конце прошлого века, по отчетам зверобоев, было взято две с лишним тысячи котовых шкур и лежбище иссякло. Но в существование здесь всего сто лет назад гаремного котового лежбища трудно поверить и из-за суровости условий, и из-за отсутствия подтверждений от более поздних и более ранних наблюдателей, проще списать все на ошибку в отчетности (сивучьи шкуры — а сивучиное лежбище существует на острове и сейчас — по ошибке были означены в отчете котовыми).
К северу от северной границы зоны береговых лежбищ тянется зона, в которой котов регулярно видят на плаву и иногда их небольшие группы выходят на берег в разных участках азиатского и американского берегов, вплоть до южных подходов к Берингову проливу. Наконец, еще севернее отмечены лишь отдельные встречи котов, но эти встречи очерчивают большую акваторию в Северном Ледовитом океане от Колючинской губы на западе до восточных берегов моря Бофорта на востоке. Говоря о редкости встреч котов в окрестностях Берингова пролива, надо помнить о малой плотности наблюдателей и о том, что, несмотря на это, например, узко локальный язык одной из групп азиатских эскимосов (науканцы, живущие вблизи мыса Дежнева) имеет отдельное название для морского кота, чего не приобрел, скажем, никто из латиноамериканцев.
Рассматривая южную границу береговых лежбищ северного кота, видим сильно ломанную линию, идущую от того же Тюленьего острова через центральную часть Курильской гряды (сейчас лежбища только на островах Ловушки и Среднева, а в прошлом веке — и на островах Райкоке и Броутона) к центральной части Алеутской гряды, где на одном из Крысьих островов (о-в Булдырь), по словам алеутов, были лежбища. И затем — круто на юго-запад к о-ву Сан-Мигель у калифорнийских берегов, смыкаясь с зоной, заселенной южными морскими котами (Arctocephalus).
Южнее границы береговых лежбищ идут хорошо освоенные акватории до 38-й параллели у корейских берегов и до 36-й параллели у восточных японских берегов. А затем их южная граница пересекает океан на уровне той же параллели (о регулярных встречах котов к северу от Гавайских островов писал еще сто лет назад Л. Стейнегер, а в наши дни — китобои А. А. Ровнин и Л. М. Вотрогов), опускаясь на подходе к калифорнийским берегам до 33-й параллели. То есть при явно неравномерном распределении лежбищ вдоль азиатского и американского берегов Тихого океана глубина проникновения на юг примерно одинакова и там и там.
Не ясно, приведет ли дальнейший рост лежбищ Сан-Мигеля к проникновению его резидентов за сегодняшние морские границы на юг, во владения южных морских котов. Пока же нет никаких свидетельств выхода рода Callorhinus к южной оконечности о-ва Кюсю, северным Гавайским островам или к о-ву Гваделупе, хотя, кажется, доплыть туда при котовых способностях ничего не стоит.
Гваделупский морской кот, самый северный из рода Arctocephalus, прежде, возможно, заселял острова вблизи американского континента между 34° и 18° с.ш. Он и сейчас, при сохранении единственной небольшой колонии на Гваделупе, контактирует с северным собратом на Сан-Мигеле, т. е. звери могут уходить от лежбищ не меньше чем на 500 км. Но сведения о проникновении на острова Ревилья-Хихедо (юг предполагаемого ареала) содержатся лишь в записках капитана Моррелла (1832 г.), а их правдивость сейчас находится под сомнением. На южных границах этого вида начинается пяти- (или четырех-, если верить Морреллу) тысячекилометровый разрыв в ареале рода вплоть до экваториальных Галапагосских островов. Расстояние между краями разрыва не больше расстояния, преодоленного прибыловскими котами при колонизации Сан-Мигеля, но острова на этом пути пустуют (правда, на одном из них, Клиппертоне, Моррелл кого-то добывал, но это все тот же подозрительный Моррелл), и большинство современных исследователей уверены, что для преодоления разрыва нужны глобальные климатические перестройки.
Зато ареал галапагосского морского кота, охватывая лишь этот архипелаг с малочисленным и на первый взгляд малоподвижным населением (в разгар промыслового бума в 1816 г. взято лишь 8 тыс. шкур; а сегодняшние встречи в море приурочены к 50-километровой зоне вокруг островов), примыкает к ареалу южноамериканского морского кота, лежбища которого охватывают континент от перуанского мыса Паракас вдоль берега, включая Фолклендские (Мальвинские) острова, до уругвайских островов Лобос.
На юге южноамериканец отделен только проливом Дрейка от котов Субантарктики, на западе к нему примыкает океанский форпост — хуан-фернандесский морской кот, прежде насчитывавший в обоих своих очагах (архипелаги Сан-Феликс и Хуан-Фернандес) более миллиона особей. Тысяча километров между двумя архипелагами вполне преодолима, а в двух тысячах километров на запад лежит о-в Пасхи с его легендами, но без каких-либо подтверждений присутствия ушастых тюленей когда-нибудь. Субарктические острова южной Пацифики (Петра I, Скотта и Баллени), по-видимому, непригодны для котов из-за ледовой обстановки. Так что между южноамериканскими и новозеландскими лежбищами оказывается порядка 8 тысяч километров, лишенных каких-либо следов присутствия не только морских котов, но и вообще ластоногих (впрочем, на о-ве Пасхи Т. Хейердал все же нашел зуб морского леопарда).
Лось — совсем недавно очень редкое животное — ныне стал обычным обитателем наших лесов, играющим важную роль в охотничьем и лесном хозяйстве. Богатые результаты личных наблюдений в природе легли в основу данной книги. Они сопоставлены с литературными материалами по биологии лося в других частях его обширного ареала. Благодаря этому книга приобрела широкий сравнительный характер. В книге живо, интересно рассказано о всех основных особенностях экологии лося — его прошлом и современном географическом распространении, удивительных по размаху колебаниях численности и массовых расселениях, местах обитания в разные сезоны года, питании, размножении, поведении, миграциях.
«Рыбы – не просто живые существа: это индивидуумы, обладающие личностью и строящие отношения с другими. Они могут учиться, воспринимать информацию и изобретать новое, успокаивать друг друга и строить планы на будущее. Они способны получать удовольствие, находиться в игривом настроении, ощущать страх, боль и радость. Это не просто умные, но и сознающие, общительные, социальные, способные использовать инструменты коммуникации, добродетельные и даже беспринципные существа. Цель моей книги – позволить им высказаться так, как было невозможно в прошлом.
Паразиты и симбионты – это что-то из мира фантастики. Когда мы видим этих существ крупным планом, они вызывают у нас опасения и брезгливость. Когда узнаем, что черви или беспозвоночные способны поселиться в нас, – панику. На самом деле все регулируемо и подчинено воле человека. Паразиты, конечно, действуют как оккупанты нашего организма, но и система защиты у человеческого тела весьма сложна и изобретательна. Эта книга – гид по главным «врагам», описание их сильных и слабых сторон, истории о возможностях вторжения и о способах обороны.
Жизнь животных, общие черты их развития и приспособления к природе возбуждают живой интерес и имеют большое воспитательное и практическое значение. Животные наших степей, как и других местностей, все еще продолжают играть огромную роль в жизни человека. Так, грызуны уничтожают тысячи тонн зерна и других продуктов; полезные мелкие птицы охраняют наши посевы и сады; рыбные богатства являются большим пищевым подспорьем. Знать глубоко жизнь животных, охранять, на основе научных методов, полезных животных и руководить борьбой с вредными, может только специалист, посвятивший этому делу всю свою жизнь.
В книге в популярной форме рассказывается о поведении птиц, связанном со всеми явлениями их брачной жизни – ухаживании, пении, браках, изменах и разводах. На примерах многих видов из разных систематических групп птиц на всех континентах описываются различные формы брака – моногамия и полигамия, колониальное и кооперативное размножение. Рассказывается о демонстративном поведении, брачных церемониях птиц, их турнирных схватках. Обсуждаются преимущества разных типов супружеских связей, возрастной состав брачных пар, внебрачное отцовство, гибридизация птиц.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказано об одном из интереснейших явлений природы — полярных сияниях. Автор рассматривает причины их возникновения, связи с солнечной активностью, ближним и дальним космосом, влияние полярных сияний на жизнь и деятельность людей в высоких широтах. Использованы результаты исследований, проведенных в последнее время с помощью геофизических ракет и искусственных спутников Земли.Для широкого круга читателей, интересующихся необычными явлениями природы.
Эта книга, изданная в 1930 г. очень малым тиражом, долго оставалась мало кому известной. Однако ее выход явился крупным событием в науке; ее автор логически обосновал новую теорию оледенения Земли, заслуживающую пристального внимания. Те же идеи на 25 лет позже были высказаны американскими учеными и получили широкую известность, а многие положения, впервые сформулированные Е. С. Гернетом, стали в настоящее время общепризнанными. Переиздание книги восстанавливает приоритет отечественной науки в важном вопросе ледниковой теории — происхождении и причинах ледниковых эпох.
Книга посвящена одной из самых интересных и загадочных проблем орнитологии — проблеме верности перелетных птиц родине и дому. Чувство «верности дому» присуще самым разным животным — от насекомых до приматов, включая человека. Это чувство имеет инстинктивную основу и проявляется у особи в стремлении вернуться домой — в знакомое ей место после временного отсутствия. Для перелетных птиц «домой» может означать место рождения, гнездования, зимовки.Для читателей, интересующихся проблемами биологии и орнитологии, а также для любителей природы.
Любой остров, расположенный в тропиках, представляет собой своего рода лабораторию, в которой сама природа ставит эксперименты по экологии и эволюции животных и растений. Поэтому понятен тот большой интерес, который ученые проявляют к фауне и флоре островов, расположенных в низких широтах. В предлагаемой книге процессы, характерные для тропических островов, анализируются на примере животного мира Кубинского архипелага. Автором рассмотрены история формирования кубинской фауны, пути заселения островов выходцами с континента.