Морские досуги №5 - [29]

Вот так, простой башмак, выловленный случайно на Джорджес-банке, неожиданно явился стимулом для моих размышлений, в которых, в общем-то, нет ничего нового или оригинального. Просто раньше никогда о таких вещах не задумывался. Изменилась ли от этого моя жизнь? Вряд ли. Я всё так же из рейса в рейс, в холод и жару, работал в добыче. Где только не были мы: и в северных морях, и у берегов Антарктиды. Африканский шельф осваивали и южноамериканский. Тихий океан бороздили в перуанской и чилийской зонах. Знаю этот мир не понаслышке. Хотя сам из деревни. Как говорят — от сохи. А пришлось пахать не землю, а моря с океанами. Одно другого не легче. Просто специфика разная. Не каждому по плечу. Компенсация этому — лишь большие заработки и возможность увидеть другие страны. Этими привилегиями, сами знаете, мало кто пользовался в Союзе.

В сорок один год ушёл я на пенсию. Двадцать лет беспрерывной работы в промысловом флоте давали на это право. Таков был закон. Некоторые из моих коллег продолжали и дальше работать. Но я не стал. Поизмотался.

Сердчишко стало пошаливать. Раннюю пенсию зря не дают. А башмак тот с Джорджес-банки прибил у себя над входной дверью. Так обычно подкову на счастье вешают. И, доложу честно, жизнь у меня сладилась. Самое главное — семья не распалась. А это основной критерий благополучия. Потому как у заядлых моряков браки весьма не прочны. Стержень семьи — муж и отец — как бы вынут из неё. Он не является скрепом всей постройки. Материальная составляющая — это, как ни странно, не главное. Многое зависит, конечно, от второй половины. А на этом фронте мне повезло. И в данном случае башмак тут ни при чём. Башмак сыграл другую роль. Не знаю, каким образом, но в результате всех моих умопостроений, пришёл я к одному очень важному жизненному выводу, который, с полным основанием, можно было бы назвать принципом, поскольку он не вызывает у меня никаких сомнений и оправдывает себя каждодневно. По этому принципу я стараюсь строить свой день. А заключается он в том, что нельзя жить для себя. И знаете почему? Потому что мы не принадлежим себе. Надеюсь, это не вызывает особых возражений. А вот на второй вопрос — кому мы принадлежим? — я не могу ответить. Сколько я ни пытал «мой» башмак, ответа не находил.

* * *

1) особые места на промысловой палубе (в основном по бортам, ближе к корме), куда распределяют излишки улова, которые должны пойти на последующую обработку.

2) деревянная доска на длинной палке для заталкивания рыбы по «карманам» и в бункера.

3) обработка (обезглавливание, потрошение) рыбы при помощи шкерочного ножа.

4) Центрально-восточная Атлантика.

Воробьёв Сергей Павлович

Родился в Ленинграде в 47-ом. Автор нескольких книг прозы, вышедших в издательствах "СветочЪ” и "Алетейя". Сопредседатель рижского Общества литераторов. Член Союза писателей России с 2011 года. Редактор и составитель литературного сборника "Русская проза XXI век" и "Морской почерк" https://www.proza.ru/avtor/sergeyvo

Павел Дербенцев

Средиземноморский бриз

1

Насколько все же приятнее просыпаться от плеска волн, чем от этих противных трелей будильника мобильного телефона. Сколько же сейчас времени? Судя по свету в каюте, часов восемь. Или половина девятого. В открытый иллюминатор медленно начинает вливаться горьковатый ветерок со стороны моря. Это утренний бриз. Сейчас он еще очень слабый, еле заметный. Но, через два-три часа бриз окрепнет достаточно, чтобы наполнить им парус.

Сегодня четвертый день моей учебы на курсах яхтинга. Вот так, после того как отметил свое сорокалетие, решил приобщиться к миру моря и парусов. Почему именно сейчас? Потому что, скорее всего, именно по достижению этого возраста человек оглядывается на свой пройденный жизненный путь. Видит, что он от жизни получил и вспоминает, что хотел. К сожалению, очень часто эта «инвентаризация» обнаруживает недостачу. Как бы там ни было, лучше поздно, чем никогда. И вот я здесь.

День, как и три предыдущие, посвятили отработке упражнений по швартовке и спасению утопающих. Никогда не думал, что яхта в 43 фута длиной так тяжело управляется под мотором. Ну никак не хочет эта «мечта романтика» слушаться руля на самых малых оборотах, особенно при движении задним ходом. А если чуть прибавить — категорически отказывается останавливаться в нужном месте. Тем не менее, теперь, после четырех дней беспрестанных маневров, мы (я и еще один курсант) понемногу приспособились. Да, в группе нас всего двое. А по-хорошему, для более-менее нормального распределения нагрузки, должно быть четверо. Помимо этого, повышенному потоотделению способствует также и 36-градусная жара, нависшая над турецкой ривьерой сейчас, в начале августа. Интересное наблюдение: каторжная работа в эту страшную жару не только не ломает. Наоборот, даже не подавляет непонятно откуда взявшееся хорошее настроение. И по коллеге своему, который работая на лебедке, не успевает вытирать пот, а отряхивается от него как пёс после купания, вижу, что он тоже не жалеет, что подписался на такой «отпуск». В московском своем офисе чаще всего наблюдаю обратную картину: сидят люди в мягких стульях, при достаточно комфортном микроклимате, нажимают кнопки на компьютерных «клавах», а лица такие, что глядя на них и сам жизнь проклянешь..