Морская политика России 80-х годов XIX века - [49]
О. фон Бисмарк, всячески старавшийся перессорить не только противников, но и союзников Германии, чтобы не опасаться предполагаемых им враждебных коалиций и сохранить за собой роль европейского арбитра, рассматривал египетский кризис как возможность, столкнув между собой Англию, Францию, Турцию и Россию, каждой обещать поддержку за соответствующие уступки. Его ожидания, как и во многих других случаях, вполне оправдались. Первые плоды политики канцлера появились уже в ноябре 1881 года, когда Англия согласилась не препятствовать реорганизации султанской армии с помощью германской военной миссии. Еще раньше, за благожелательное отношение к захвату Туниса, это сделала Франция. Поэтому О. фон Бисмарк вел дело к тому, чтобы фактически предоставить Парижу и Лондону свободу рук в Египте. Вена во многом следовала указаниям Берлина, хотя, как балканская страна, и была больше заинтересована в дружественных отношениях с Портой, особенно ввиду разгоревшегося в Боснии и Герцеговине восстания.
Несмотря на прохладное отношение О. фон Бисмарка к российской инициативе, Н.К. Гирс настаивал на созыве конференции, аргументируя это заинтересованностью России в сохранении нейтралитета Суэцкого канала[264].
Тем временем Англия и Франция продолжали свои домогательства. 28 декабря 1881/8 января 1882 года их консулы вручили хедиву ноту с требованием роспуска парламента. Но она лишь вызвала очередной подъем антииностранных настроений в Египте. Правительство Шерифа ушло в отставку, его сменил кабинет Махмуда Сами аль-Баруди, в котором портфель военного министра получил Араби. При поддержке армии этот кабинет приступил к реформам, ограничивавшим иностранное вмешательство во внутренние дела страны. После продолжительных консультаций английское и французское правительства вернулись к идее провести военно-морскую демонстрацию. Петербург пытался воспрепятствовать ей дипломатическим путем, однако под давлением Берлина, к которому присоединились Вена и Рим, воздержался от этого, наблюдая за дальнейшим развитием событий.
Обстановка же в Египте накалялась с каждым месяцем. 3/15 мая 1882 года Англия и Франция нотами уведомили Россию о намерении послать туда свои корабли. В Петербурге уклонились от ответа, вновь попытавшись привлечь Берлин и Вену к совместному противодействию такой демонстрации, но безуспешно. Тем временем борьба поддерживаемого консулами западных держав хедива Тевфика с Араби, фактически возглавившим ватанистов, привела к правительственному кризису. Ситуацию осложнило появление 8/20 мая на рейде Александрии английских и французских военных кораблей. Причем особенно опасной ее делали все углублявшиеся противоречия между Лондоном и Парижем. Нескрываемое желание Сент-Джемского кабинета потеснить Францию в Египте заставило правительство Фрейсине к концу мая изменить позицию и выступить за созыв международной конференции, что могло подтолкнуть англичан к провоцированию конфликта с ватанистами, оправдывавшего их собственную агрессию.
Более всего подходила для этой цели расположенная в стороне от Суэцкого канала Александрия, среди многочисленных европейских колонистов которой, в первую очередь мальтийцев и греков, британский консул и проводил соответствующую агитацию[265].
Этот крупный порт, представлявший собой неплохую морскую базу, стал мишенью провокаций еще и потому, что в нем разместились возглавляемые Араби военные силы ватанистов, которые англичанам было удобно атаковать флотом. 30 мая/11 июня на городском рынке продавец-араб, якобы, за кусок сыра, убил одного из мальтийцев. Базарная стычка быстро переросла в массовое побоище, стоившее обеим сторонам свыше трехсот жертв и положившее начало иностранной интервенции в Египет. Получив известие о кровавых событиях в Александрии, Н.К. Гирс сообщил генеральному консулу в Каире, И.М. Лексу о намерении послать туда один-два корабля для обеспечения безопасности российских подданных. Одновременно министр иностранных дел попросил об этом И.А. Шестакова.
Судя по всему, адмирал сначала хотел направить в Александрию остановившийся на пути с Тихого океана в Кадисе фрегат «Князь Пожарский». Именно его командиру и предназначался первый вариант инструкции, в основание которого легло письмо Н.К. Гирса И.А. Шестакову от 2 июня 1882 года[266].
В письме указывалось, что целью пребывания фрегата в Александрии является не военная или политическая демонстрация, а защита российских подданных. Более поздняя инструкция предусматривала покровительство также и подданным других стран, прежде всего Германии, о чем просил берлинский кабинет. Командиру предписывалось тотчас по прибытии на место установить связь с И.М. Лексом. По указанию Н.К. Гирса, он не должен был подчиняться командующим европейскими эскадрами, как то имело место во время демонстрации у Дульциньо. Ему запрещалось не только принимать участие в каких-либо действиях против города и высадках десанта, за исключением необходимости защищать свое консульство, но даже вступать в разговоры о политическом положении Египта. Все свои действия командир был обязан согласовывать с И.М. Лексом.
Вторая книга серии «Неизвестные войны XIX века» рассказывает о боевых действиях русских войск против так называемых манз, выходцев из Китая, в 1860-е годы пытавшихся хозяйничать в Уссурийском крае.
Для истории русского права особое значение имеет Псковская Судная грамота – памятник XIV-XV вв., в котором отразились черты раннесредневекового общинного строя и новации, связанные с развитием феодальных отношений. Прямая наследница Русской Правды, впитавшая элементы обычного права, она – благодарнейшее поле для исследования развития восточно-русского права. Грамота могла служить источником для Судебника 1497 г. и повлиять на последующее законодательство допетровской России. Не менее важен I Литовский Статут 1529 г., отразивший эволюцию западнорусского права XIV – начала XVI в.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.