Морская Дама - [40]

Она засунула руки глубоко в карманы пыльника и из-под шляпки с веселенькой отделкой уставилась на Мелвила своими кобальтово-синими глазами.

— Но вы отдаете себе отчет в том, что она настоящая русалка с соответствующим устройством и настоящим хвостом?

— Ну и что? — спросила леди Пойнтинг-Маллоу.

— Не говоря уж о мисс Глендауэр…

— С этим все ясно.

— Мне кажется, такая женитьба немыслима.

— Почему?

Мой троюродный брат попытался обойти этот вопрос.

— Она бессмертна, прежде всего, и у нее есть прошлое.

— Это делает ее только интереснее.

Мелвил попытался встать на ее точку зрения.

— Вы считаете, что она могла бы поехать с ним в Лондон, обвенчаться с ним в церкви Святого Георгия на Гановер-Скуэр[12], снять особняк на Парк-Лейн и ездить с ним по визитам?

— Именно это она и могла бы делать. Как раз сейчас, когда двор начинает просыпаться после летней спячки…

— Но именно этого она делать не станет, — сказал Мелвил.

— Любая женщина станет это делать, если только представится случай.

— Но она русалка.

— Она дура, — сказала леди Пойнтинг-Маллоу.

— Она даже не собирается выходить за него замуж, это не соответствует ее понятиям.

— Ах, вертихвостка! Чего же она хочет?

Мой троюродный брат махнул рукой в сторону моря.

— Вот чего! — сказал он. — Она русалка.

— Чего?

— Туда.

— Куда?

— Туда!

Леди Пойнтинг-Маллоу осмотрела море, словно это было для нее что-то новое и любопытное.

— Конечно, семья получится несколько земноводная, — заметила она, подумав. — Но даже в таком случае — если ее не интересует светская жизнь, а Гарри это устраивает, — и, может быть, потом, когда им надоест… затворничество…

— По-моему, вы не отдаете себе отчета в том, что она русалка, — сказал Мелвил. — А Чаттерис, как вы знаете, дышит воздухом.

— Это действительно может осложнить дело, — согласилась леди Пойнтинг-Маллоу и принялась разглядывать залитое солнцем побережье. — И тем не менее не вижу, почему бы тут нельзя было что-нибудь придумать, — заявила она после паузы.

— Нельзя, — сухо сказал Мелвил.

— Она его любит?

— Она пришла за ним.

— Если она очень его хочет, можно как-то договориться. В таких делах кто-то всегда должен идти на уступки. Ей пришлось бы с ним обвенчаться — это уж во всяком случае.

Мой троюродный брат взглянул ей в лицо и увидел на нем выражение полной невозмутимости.

— А если она захочет, чтобы он наносил визиты ее родным, можно завести яхту и водолазный колокол, — предложила она.

— Насколько я понимаю, ее родные — языческие полубоги и ведут какую-то мифологическую жизнь в Средиземном море.

— Дорогой Гарри сам язычник, так что это не имеет значения. Что до мифологии, то у всякой хорошей семьи есть свой миф. Он мог бы даже являться туда в купальном костюме, если только удастся найти такой, чтобы был ему к лицу.

— Не думаю, чтобы было возможно что-нибудь подобное.

— Это просто потому, что вы никогда не были влюбленной женщиной, — заметила леди Пойнтинг-Маллоу с многоопытным видом и продолжала:

— Если ей нужна морская вода, ничего не стоит устроить бассейн там, где они будут жить, и еще для нее можно будет сделать что-нибудь вроде ванны на колесах… В самом деле, мистер Милвейн…

— Мелвил.

— Мистер Мелвил, я не вижу здесь ничего невозможного.

— Вы видели эту даму?

— Неужели вы думаете, что эти два дня в Фолкстоне я потеряла попусту?

— Но ведь вы не были у нее?

— Боже, конечно, нет! Это должен устроить Гарри. Но я видела, как она в своем кресле на колесах гуляла по Лугам, и могу точно сказать, что еще ни одна женщина не казалась мне такой достойной моего дорогого Гарри. Ни одна!

— Ну, хорошо, — сказал Мелвил. — Но помимо всего есть еще мисс Глендауэр.

— Я никогда не считала, что она годится Гарри в жены.

— Возможно, и нет. И все же… она существует.

— Мало ли кто существует? — отозвалась леди Пойнтинг-Маллоу и, очевидно, сочла, что это вполне исчерпывает данную тему.

Некоторое время они шли молча.

— Я хотела спросить вас, мистер Милвейн…

— Мелвил.

— Мистер Мелвил, а какое отношение вы сами имеете ко всей этой истории?

— Я друг мисс Глендауэр.

— Которая хочет, чтобы он вернулся.

— Откровенно говоря, да.

— Она ему предана?

— Я полагаю, раз они помолвлены…

— …Значит, она должна быть ему предана. Да. Так почему она не может понять, что ей надо бы отпустить его на волю ради его же собственного блага?

— Она не считает, что это будет ему во благо. И я тоже так не считаю.

— Устаревшие предрассудки — только из-за того, что у нее хвост. Эти старые перечницы, которые живут у Уомпака, того же мнения, что и вы.

Мелвил пожал плечами.

— И значит, вы намерены давить на него и угрожать от имени мисс Глендауэр… Ничего у вас не выйдет.

— А могу я спросить, что намерены делать вы?

— То, что всегда делает порядочная тетка.

— А именно?

— Предоставить ему делать то, что он пожелает.

— А если он вздумает утопиться?

— Дорогой мистер Милвейн, Гарри не такой дурак.

— Я же говорил вам, что она русалка.

— Раз десять, не меньше.

Наступило напряженное молчание. Вскоре впереди показался фолкстонский подъемник.

— Ничего у вас не выйдет, — сказала леди Пойнтинг-Маллоу.

Мелвил проводил ее до станции подъемника. Там она повернулась к нему:

— Я весьма признательна вам, мистер Милвейн, за то, что вы приехали, и была рада выслушать вашу точку зрения. Дело это непростое, но мы с вами, надеюсь, разумные люди. Подумайте о том, что я сказала. Как друг Гарри. Ведь вы друг Гарри?